Онлайн книга «Ветер и крылья. Старые дороги»
|
– Почему? Из-за грязи? – Да какая там грязь. Нет, просто неуютно тут… А вот Адриенне как раз было уютно и спокойно. Она толкнула нещадно заскрипевшую дверь и вошла внутрь. – Сейчас, дана. Я только свечу зажгу… Но Адриенне свеча не требовалась. Ей хватало падающего откуда-то сверху рассеянного света. Падающего, выхватывающего из темноты лица… сколько же их! И какие лица… Мужские и женские, молодые и старые, иногда детские личики – и все на один вид. Светловолосые и темноволосые, высокие и низкие, но все… Все правители, все мужчины, кто носил на голове корону, все были с одинаковыми сапфирово-синими глазами. Яркими, пронзительными… Быстро забилось сердце. – Сибеллины, – шепнула Адриенна. Ее предки. Под портретом были даты, и Адриенна легко нашла последнего правителя. Вот он, совсем молодой мужчина, улыбается, а глаза грустные… знает о своей судьбе? Горюет о разлуке с любимой? Он ведь не смог жениться, не смог признать ребенка… почему? Наверное, она никогда этого не узнает. Непонятно. Вот его отец, его мать… ну хорошие же люди, даже по портретам видно. Он – статный и синеглазый, она рядом – тоненькая, словно веточка, каштановые кудри по плечам… А сын – весь в отца. Нет, не похоже, что тут дело в родителях, может, тут как с эданной Ческой? Король должен жениться на невинной девушке? Адриенна положила себе расспросить об этом дома падре Санто. И шагнула дальше. Туда, где на портрете была изображена единственная синеглазая женщина. Единственная… Черные волосы, синие глаза, точеное лицо… знакомое. Откуда она ее знает? – Вы – одно лицо, дана, – тихо подсказала Джованна. И с этим было сложно спорить. Тот же тонкий нос, тот же высокий лоб, те же острые скулы, словно лицо сужается к подбородку, да и сам подбородок – острый, упрямый… лицо женщины на портрете было именно таким. – Свобода. Ветер. Хаос… – Вы такая лет через десять будете, дана. «Если доживу, – повисло в воздухе. – Если. Доживу». Но вслух Адриенна ничего говорить не стала. Вместо этого она коснулась руки нарисованной женщины. – Интересно, какая ты была. Не кто, историю я знаю. А вот – какая? – По всему видать – властная дама, – пробормотала Джованна, но тихо-тихо, чтобы не отвлекать девушку. Да и не получилось бы ее отвлечь. Синие глаза смотрели в синие глаза. И не было здесь и сейчас Адриенны. Было только синее-синее небо. Кто сказал, что у них глаза цвета сапфира? У них глаза цвета неба… Того самого, чистого и неистового, которое видят только птицы. Только те, кто без опаски смотрит на солнце. Только там. В самой его вышине. И черты лица у женщины тоже птичьи. И руки… И даже платье – серебро нижнего платья и тяжелая черная ткань верхнего… – Как ее звали? – Моргана. Ее звали Моргана. Адриенна молча кивнула. – Я бы назвала свою дочь Морганой… Но кто позволит? И все же, все же… казалось девушке, что на платье Морганы узор из вороньих перьев, что она сейчас шевельнется, встряхнется – и сорвется с портрета черная птица, с криком вылетит в окно. Потом стали видны и другие детали. Черные косы, уложенные в тяжелый узел на затылке, убранные от лица – правильно. Такое лицо нельзя закрывать. Яростная королева, гневная, неистовая, готовая на все для своих близких. Тяжелые браслеты на руках – кованое серебро или?.. Ударишь таким, и добавки не понадобится. И на пояс из металлических колец так и просится клинок. И что блеснуло в черных ее волосах – рукоять кинжала? И кольцо на пальце. То самое? Адриенна кивнула своим мыслям. Да, это было то самое кольцо, которое показал ей отец. И девушка знала: вернувшись домой, она его наденет. И не снимет. Это – ее наследство! Она его… приняла? Но когда? И все же, все же… дома у нее еще не было ощущения, что она имеет право на кольцо. Дома – не было. А сейчас она чувствовала, что наденет кольцо – и оно станет ее родным. И никак иначе. – Есть еще один ее портрет. Адриенна с трудом отвела глаза, и посмотрела туда, куда показывала Джованна. И снова ахнула. Та же женщина? Или не та? Ее лицо, ее глаза, ее улыбка и платье, ее кольцо… все – ее. Но какая же она здесь… другая! Здесь она была изображена рядом с супругом. И дети, которых они обнимают, мальчик и девочка. Но почему так?! Что тебе было в этом короле? Что ты в нем нашла, что увидела? Моргана, ответь! Рядом с женщиной не стоял статный красавец. Ее не обнимал за плечи светловолосый гигант. Рядом с ней стоял… – Горбун? Адриенна произнесла это вслух, но Джованна услышала. – Говорят, первый из Сибеллинов был горбат. Но душа у него была добрая и настоящая. И дети не унаследовали его уродства. – Разве он урод? – искренне удивилась Адриенна. Вот что хотите с ней делайте… первый король из династии не был красавцем, но и уродом он не был. Светлые волосы… седые? Что же ты увидел, что поседел так рано? И глаза самые обычные, карие, с прозеленью. Только вот обычным его не назовешь. Он просто… просто художнику удалось совершить чудо. Он передал не золото и драгоценности, не роскошь нарядов и зала. Он увидел то, что было между этими двумя. Как робко, невероятно нежно сжимают мужские пальцы руку женщины. Какая у первого Сибеллина теплая и добрая улыбка. Как сияет лицо Морганы, когда она смотрит на мужа и детей. Каким светом лучатся ее глаза… – Говорят, она была ведьмой… – Ведьмы не умеют любить. Джованна замолчала. И то верно. Какой главный признак ведьмы? Нет, не водой ее проверяют, не огнем, не причастием. Ежели ведьма хитрая и подлая, она от всего защиту найдет. Первый признак ведьмы – она не может любить никого, кроме себя. А остальное так уже, побочно. Не важно… Здесь и черное платье королевы казалось уже не доспехами – уютной мягкой ночью. И улыбка у нее была спокойная и добрая. И вроде бы ничего не изменилось… нет? Кольцо, то самое воронье кольцо, оказалось надето на руку ее сына. Его передала по наследству королева. И Адриенна заберет его. Девушка не знала, сколько она стояла перед портретом. Пока не догорела свеча… пока не тронула ее за плечо Джованна, намекая, что пора бы и честь знать. И только тогда Адриенна смогла оторваться от синих глаз. |