Онлайн книга «Ветер и крылья. Старые дороги»
|
Когда ты от горя себя не помнишь и проклинаешь. А потом понимаешь, что откат все равно пошел на твоих детей? Когда ничего не можешь сделать? А помощь все не идет и не идет… И Адриенне захотелось плакать. Она сделала еще шаг вперед, но вместо того, чтобы обнимать призрак, положила и вторую руку на алтарь, нещадно разрезая ладони. – Я правильно понимаю, тебе это дает силу? Может, что-то еще? Моргана качнула головой. – Нет. Для меня не нужно резать голубей или козлят, я не демон. – Но что-то наверняка можно сделать? – Носи мое кольцо. – Мне запретят. – Его не заметят на твоей руке. Обещаю. Оцарапай руку, пусть твоя кровь попадет на камень – и носи. Оно не станет невидимым, но чтобы его увидеть, надо будет… надо быть чуть больше, чем человеком. – Хорошо, я сделаю, – согласилась Адриенна. – А еще… день летнего солнцестояния. – И? – Если сможешь в этот день разжечь для меня огонь, я буду рада. – Просто огонь? – Это может быть в любом месте. Костер – и все. Но сложить и зажечь его ты должна своими руками. Кремень, огниво… не от чужого угля. И три капли крови. Твоей крови. – И все? – Это необязательно. Ты можешь делать или не делать. Если сделаешь, я стану чуточку сильнее, да и твои силы увеличатся. Если нет… тоже не страшно. Адриенна вздохнула. Понимать язык зверей и птиц хотелось. А остальное… скорее оно пугало. Слишком велика ответственность. – Я сделаю что смогу. – Очень часто этого достаточно. Призрак подлетел вплотную, и Адриенна почувствовала на своем лбу ледяные губы. – Моя девочка… – Бабушка… – Я буду беречь тебя всеми своими силами. – Моргана смотрела девочке прямо в глаза. – А теперь иди. Скоро рассвет, и твоя спутница проснется. – А мои раны… Моргана улыбнулась. А потом взяла руки Адриенны, отвела их от камня и коснулась ледяными призрачными губами сначала одной ладони, а потом и второй. – Так лучше? На ладонях девушки багровели шрамы. – Я… – Здесь я еще кое-что могу. Иди, внучка. Иди… Адриенна последний раз взглянула ей в глаза и медленно пошла наверх. Увы, обратный путь дался тяжелее. Вторая кровопотеря, усталость… Проснувшаяся утром Джованна нашла свою госпожу неподвижно лежащей перед алтарем в беспамятстве. Закричала, забилась в дверь… Адриенна вся горела. Девочку свалила сильнейшая простуда. Его величество встревожился. Конечно, ни о каком отъезде и речи не шло. К Адриенне пригласили лекарей, вокруг нее суетились служанки, но девушке ничего не помогало. Она лежала в кровати и бредила. Филиппо Третий приказал записывать, что она говорит, но ничего интересного там не было. Дом, лошади, деревья, любимые розы под окном… почему-то белые, хотя и что в этом такого? И розы, и лошади, и птицы… Адриенна хотела домой и видела зеленые холмы и леса СибЛеврана. Ей просто хотелось домой. И ничего крамольного в ее словах не было. Мия – Отвратительная погода! Ньора Катарина смотрела в окно. Над Эвроной третий день бушевала стихия. То разражалась молниями, то сменялась резким ветром, то плакала тоскливым моросным дождиком. Никто, даже Филиппо Третий, не связывал это с Адриенной. Непогода? Такое бывает. И проходит… А уж простым людям и тем более было все равно. Но вот у ньоры Катарины начался кашель. А эданна Фьора сильно простудилась. Дан Джакомо, к сожалению, был в отъезде вместе с Лоренцо. И что тут остается делать? Только послать за лекарем. А учитывая, что ньор Марио Рефелли был нарасхват… лучшим вариантом было отправить за ним Мию. В паланкине, конечно, с носильщиками. Чтобы они вместе и вернулись. Если послать служанку… конечно, ньор придет, но когда? И служанка опять же… может и забежать куда-нибудь, а потом скажет, что долго ждала лекаря… нет, так не пойдет. Мия выслушала тетку, кивнула, взяла кошелек с монетами и принялась переодеваться. Домашнее платье не годилось для улицы, тем более в такую погоду. Нужна и более теплая нижняя рубашка, и верхнее платье из толстой шерсти, и плащ, подбитый мехом, а еще муфта и теплые сапожки. Мия откровенно мерзла в Эвроне. Город, стоящий на реке… это красиво, это хорошо, но влажность же! Влажность! К ней надо привыкнуть или с этим надо родиться, а Мии она решительно не нравилась. Днем для нее было слишком жарко, ночью холодно, утром и вечером – сыро. Нет, Эврона не для даны Феретти. Вот и утеплялась она как могла. Пока она собиралась, были готовы и паланкин, и носильщики… И на улицах уже стемнело. Указом его величества людей обязали зажигать фонари над воротами после наступления темноты. Но… как всегда – указ указом, а жизнь диктует свои правила. Фонари зажигать – хорошо. А масло как укупишь? Оно дорогое… Факел зажечь? Так ведь тоже опасно. Да и фонарь… уличные мальчишки сейчас из рогатки выстрелят, да и загорится у тебя что-нибудь во дворе. Очень даже запросто. Так-то стража должна это дело контролировать, но ходят стражники только по центральным улицам. В некоторые переулки и они сунуться боятся, и правильно боятся. Нет у грабителей никакого почтения к страже, ткнут ножом, да и улетит душа на небеса. Может, потом негодяя и поймают. А может, и нет, тебя это уже не вернет. А своя шкура для стражников ценна, важна… Одним словом – указ есть, а фонарей считай что и нет. Штуки три-четыре на квартал, и то они скорее подчеркивают темноту, чем ее рассеивают. В такую-то ночь! Но Мия отступать не привыкла. Носильщики легко подхватили паланкин с девочкой и понесли ее по темным улицам. Один поворот, второй… вроде как уже и недолго осталось? – А ну стоять! Поставили на землю бережно – и стоять, не то дырок понаверчу… Голос был грубым. И, кажется, не один. Грабители? Наверняка… Носильщики послушались. Мия поняла, что паланкин ставят на землю, – и испугалась… Что делать-то? Если сейчас ее… если она попадет в руки к негодяям, кто будет платить за нее выкуп? Некому. Или в бордель продадут, или по кругу пропустят, а потом убьют… Приговор? Наверняка. А если так, нечего и стесняться! Все равно ведь приговор… ну так хоть кого она с собой заберет. И Мия стремительно принялась меняться. Не сильно, нет… |