Онлайн книга «Ветер и крылья. Старые дороги»
|
Пощечина обожгла щеку Адриенны. Дан Марк и сам испугался того, что сделал. Шагнул вперед. – Риен… Адриенна и в другое время это не простила бы. А уж сейчас… Плеснули за спиной черные крылья. И на миг дана Марка обдало таким холодом, таким диким ужасом, что он даже отшатнулся. – Нет… – С этой минуты, дан, я для вас – дана Адриенна. И советую забыть мое детское прозвище. – Риен… я не хотел… – Нет, дан Мак. Вы хотели. Хотели жениться на этой бабе, хотели отдать ей покои и украшения моей матери, хотели меня ударить. Кстати – не сомневайтесь, обо всем будет доложено его величеству. Дан Рокко? И столько властности прозвучало в голосе девушки, что дан шагнул вперед. И отметил для себя некоторые изменения. Потом он все это обдумает. Но – потом. Обычно Адриенна говорила достаточно высоким и чистым голосом, и звенел он, словно колокольчик, а сейчас… сейчас появились в нем незнакомые горловые нотки. Словно замурлыкала громадная хищная кошка. Лениво так, потягиваясь, выпуская когти… Собираясь запустить их в горло жертвы. И даже слегка облизываясь. – Дана Адриенна? – Я прошу вас отписать его величеству о случившемся. И особо подчеркнуть, что если на меня и впредь будут поднимать руку, то мое здоровье окажется под угрозой. – Да что ты… – не выдержал дан Марк. – Молчать! – плеснуло по комнате ледяным холодом. – Из уважения к памяти моей покойной матери, дан Марк, вы можете остаться в ваших покоях. Можете поселить вместе с собой свою супругу. Но комнаты эданны СибЛевран будут заперты сегодня же. И ключи будут только у меня. Это первое. Дан Рокко сегодня же напишет и отправит письмо. Это второе. И не советую покушаться на мои права. Я – СибЛевран. Я – хозяйка дома. Можете это накрепко запомнить. Это третье и последнее. Дан Рокко, впустите слуг! Дана упрашивать не пришлось. Слуги (наверняка ведь подслушивали, гады) входили в комнаты, косились на пятно от пощечины. Адриенна и не подумала его прятать. Вот еще не хватало! Пусть видят! Пусть… Она ни в чем не виновата. Здесь и сейчас подлость совершает ее отец, не она. Это ее променяли на шлюху, это память ее матери хотели вывалять в грязи… Прощать такое? Вот с этим – в храм! Господь, говорят, всех прощает, но Адриенне до него далеко. Девушка отбросила посторонние мысли и принялась распоряжаться: – Вещи эданны и дана – в комнаты дана. Рози, комнаты эданны СибЛевран запереть. Как они есть. Ключи принесешь мне. Рико, вещи дана Рокко в гостевые покои. Дан Рокко, надеюсь, вам будет там удобно. – Благодарю, дана. – Джани, проследи, чтобы гвардейцев устроили как полагается и накормили. Пару дней они побудут в СибЛевране, потом будет видно. Повинуясь приказам, слуги разбегались кто куда. Эданна Сусанна разумно не лезла, изображая смертельно уставшую женщину и вальяжно раскинувшись на кушетке. Да так, что дан Марк на нее постоянно косился. – Дана Адриенна, падре Санто обещал приехать завтра утром. – Замечательно. Я буду рада отстоять мессу… я так соскучилась по нашей часовне. Кстати, там убирали? Пока я была в отъезде? Или опять пыли по колено и паукам раздолье? Дан Рокко хмыкнул и отправился в гостевые покои. А ведь из девочки будет толк… Но королю он все равно отпишет. Нечего тут руки распускать… * * * Вечером в дверь покоев дана Рокко постучали. – Дан Марк? Что ж, прошу, – не слишком удивился дан Рокко. – Не прогоните? – За время пути они старались найти общий язык. Нельзя сказать, что им это удалось, но иллюзий оба и не питали. – Проходите. Вы хотите со мной о чем-то поговорить? Дан Марк показал несколько бутылок вина, которые принес с собой. – У меня в корзине сыр, хлеб… Дан Рокко качнул головой. – Если вы хотите именно поговорить – говорите. Я устал и хочу спать. А завтра на мессу… Дан Марк намек понял. О дружбе тут речь и не шла. Общий язык найти бы! – Дан Рокко, вы хотите ее поддержать? – Дану Адриенну? – Да. – Да. Дан Марк даже покраснел слегка. Потом понял, что над ним не издеваются, просто отвечают на поставленный вопрос. – Дан Рокко, она маленькая и глупая девочка! – Мне сегодня так не показалось, дан Марк. – Эти ее капризы… она должна меня понять! – А вы ее? Не должны? – Я ее вырастил. Я ее любил… – Любили, дан Марк? Надо полагать, теперь у вас иной объект для любви? Дан Марк сдвинул брови. – Я и сейчас люблю свою дочь. Но когда она начинает себя так вести… что мне остается делать? Я слишком баловал ее! Распустил! – Ага. Дан Марк, поправьте меня, если я заблуждаюсь. Ваша дочь до двенадцати лет росла в убеждении, что она – главная женщина вашей жизни. – Ее мать взяла с меня клятву… – Так любил – или клятву? – И то и другое… не важно! – Напротив, очень важно, дан Марк. Но не будем тратить время, оно бесценно, особенно в моем возрасте. Я прислан его величеством приглядывать и за СибЛевраном, и за Адриенной. Я желаю… его величество желает, чтобы невеста его высочества до совершеннолетия сохранила рассудок и здоровье. Если для этого потребуется чуточку ущемить… нет, не ваши права, а ваше самомнение – не сомневайтесь. Я так и сделаю. Дан Марк побагровел. – Вы… – Думаете, если я здесь, то можно делать что угодно? Ошибаетесь. Я обязан предоставлять его величеству ежемесячные отчеты. Можно и чаще, с голубями, но раз в месяц будет приезжать гонец, забирать подробный отчет, более того, инструкции таковы, что я лично должен буду отдавать письмо. Его величество предусмотрителен, у вас не получится ни подтасовать факты, ни запугать меня, ни причинить какой-либо вред. Да, и шантажировать меня – тоже. В случае моей смерти сюда приедут другие люди. Его величество сразу хотел отправить с даной десять гвардейцев, но мы убедили его, что это серьезный расход для СибЛеврана. Но малейшие его подозрения, малейшая неуверенность… вы понимаете, дан? Дан Марк преотлично это понимал. И ему не нравилась сложившаяся ситуация. Только вот как ее изменить, он не знал. – Дан Рокко… – Дан Марк, здесь и сейчас вы меня не поймете. И не услышите, и понимать не пожелаете. Уж простите, я давно знаю эданну Сусанну. Нет-нет, я не стану говорить о ней ничего плохого. Вам предстоит самостоятельно разобраться и в жене, и в дочери. Единственный совет, который я вам могу дать, – не спешите. Если вы сейчас своротите горы, не разобравшись, то потом сильно пожалеете [16]. |