Книга Дерево-людоед с Темного холма, страница 62 – Содзи Симада

– Там стоит имя моего брата, – спокойно ответила девушка.

– А-а, и правда… Вот видите, как я и говорил, это было самоубийство! Но почему записка была на вашем компьютере? Разве квартира не заперта?

– Заперта, но у брата был ключ.

– А, ясно.

– Тангэ-сан, ключ от квартиры Леоны был в кармане господина Таку? – спросил Митараи.

– Нет.

– Леона-сан, брат мог обронить ключ где-то у вас в квартире?

– Нет, его там не было.

– Вы хорошо искали?

– Я хорошенько прибралась в квартире, после того как приехала на похороны. Меня долго не было, и накопилась пыль.

– Как? Прибрались? – разочарованно сказал Митараи. – Не заметили ничего необычного?

– Вроде бы нет… разве что кресло на веранде было перевернуто.

– Кресло?

– Да, я использую его, загорая на солнце. Должно быть, оно перевернулось во время тайфуна.

– Входная дверь была заперта?

– Да. И дверь на веранду тоже заперта изнутри.

– Возможно ли как-то закрыть входную дверь без ключа?

– Выходя из дома? Да, можно. Нужно нажать на кнопку в дверной ручке с внутренней стороны и захлопнуть дверь, чтобы сработал замок.

– Все ясно! Таку хотел совершить самоубийство, спрыгнув с крыши дома Фудзинами, – воскликнул Тангэ. – Вот почему он поднялся по лестнице под проливным дождем на верхушку крыши!

– Сейчас мы, пожалуй, посетим квартиру Леоны-сан. Тангэ-сан. Вы с нами? – спросил Митараи.

– Нет, мы уже там были.

– Тогда, Леона-сан, будем только мы.

– Знаете что? Мы все же сходим с вами посмотреть на бронзового петуха, – поспешно добавил Тангэ.

* * *

Вечером Миюки снова засела над домашним заданием в своей комнате. Когда я, Митараи, Леона и детективы вышли на улицу, дождь уже кончился и выглянула луна. Из-за облаков звезд было почти не видно, ветер после дождя оставался сырым и холодным.

Квартира Леоны выглядела впечатляюще: интерьер был совсем не роскошным, но его простота отражала прекрасный вкус девушки.

Белая металлическая дверь изнутри была выкрашена в черный цвет. В прихожей нас встретили ширмы в китайском стиле, загораживавшие просторный холл с плиткой с шахматным узором.

– Проходите прямо в обуви, – сказала Леона.

Черная современная мебель: столы и стулья, диваны серебряного цвета и барная стойка у стены вдоль веранды, сбоку от которой стояли белое пианино и большой телевизор. Соседняя стена была полностью зеркальной. Дверь в туалет также была выкрашена в черный. Черно-белая квартира напоминала дорогой бар или модную танцевальную студию.

Но я нигде не заметил компьютера.

– А где же компьютер?

Леона открыла еще одну дверь, также выкрашенную в черный. За ней была еще одна комната с кружевными занавесками на окнах и деревянной мебелью. Сразу было понятно, что это комната девушки. Я заметил большое антикварное зеркало. В отличие от первой комнаты, обставленной восточными ширмами, эта выглядела очень по-европейски.

В углу, сбоку от двери в ванную комнату, располагалась необычная односпальная кровать: с потолка над ней свисала кружевная занавеска, которую нужно было отодвинуть, чтобы лечь спать. Совсем как в спальне арабской принцессы!

– Нужно разуться? – вежливо спросил Митараи.

– Нет, пожалуйста, – ответила Леона.

Почти вплотную к изголовью кровати стоял антикварный оргáн, украшенный искусной резьбой. Старый и местами поцарапанный корпус инструмента, представляющего большую ценность, был покрыт поблекшими узорами и надписями на английском.

Рядом стояла старая гитара. На крышке органа сидела кукла, над головой которой с потолка свисало украшение из засушенных цветов.

В наполненной причудливым антиквариатом комнате была одна современная вещь – маленький настольный компьютер.

– Я обнаружила его с закрытой крышкой, но включенным. Когда открыла его, то увидела текст на экране. Поняв, что это письмо, я сохранила его на дискету и распечатала, – рассказала Леона.

– Компьютер всегда стоит здесь? – спросил Митараи.

– Нет, я переношу его по всему дому. Оставила его здесь, на крышке орга́на, потому что часто использовала, лежа в постели.

– Ха, в постели, – сказал Тангэ, словно собирался пошутить.

– То есть это вы положили его на крышку оргáна? Или человек, написавший записку?

– Я оставила его там перед последним отъездом в Токио.

– Он был подключен к электрической сети все время?

– Нет, думаю, я его отключала.

– Получается, что это человек, написавший предсмертную записку, вставил вилку в розетку?

– Погодите, вы все повторяете «человек, написавший записку»… Полагаете, что это был не Таку? – спросил Татэмацу.

– Это мог быть не только господин Таку. Мы даже не можем утверждать, что это предсмертная записка. Советую вам проверить компьютер, розетки в комнате и веранду на предмет отпечатков пальцев.

– Но мы найдем отпечатки только членов семьи, – заворчал Тангэ.

Митараи кивнул.

– Вероятно, да. Но я все равно настаиваю. А теперь – на веранду!

Он быстро вышел в соседнюю комнату. Я на некоторое время задержался, рассматривая спальню Леоны Мацудзаки. Меня взволновала мысль о том, что героиня моих грез засыпала и просыпалась в этой комнате.

– Леона-сан, у вас есть жилье в Токио? – спросил Татэмацу, явно желавший поговорить с девушкой.

– Да, есть в Минами Аоки. Мне нужна квартира в Токио для работы, – холодно ответила Леона.

– Конечно! – сказал Татэмацу.

Митараи, обернув руку носовым платком, открыл стеклянную дверь на веранду. Стоило ему сделать шаг, как подошвы его ботинок щелкнули: пол веранды был покрыт плиткой с шахматным узором – такой же, как в комнате.

– Темно? Я включу свет, – предложила Леона и прикоснулась к стене.

Над головой задергались флуоресцентные лампы, а на перилах загорелся круглый шарообразный светильник.

Здесь не было обычных для веранды металлических перил; вместо этого цементная конструкция, выкрашенная в белый цвет, полностью скрывала нижнюю часть тела от взглядов прохожих. Здесь вполне могли бы снять любовную сцену с главной героиней какого-нибудь романтического фильма.

Митараи подошел к белым перилам и оперся на них обеими руками. Из-за его плеча я хорошо видел огромные темные руины бани Фудзидана-ю, пугающе близкий силуэт дымовой трубы. Вероятно, их было так хорошо видно из-за того, что широкий участок перед домом был пуст. Камфорный лавр и слабо освещенный дом Фудзинами тоже просматривались с веранды дома.