Онлайн книга «Маленькая, ты попала!»
|
Папаша подскочил, что тот вождь Монтесума, бокал подхватил. — Ну что дорогие мои за любовь, за потомство! — ему лишь бы что — то сказать. Диана улыбается, неужели довольна. Но на лице её ещё вижу, не окончится вечер так просто. Готовит видно родокам ещё один сюрприз. * * * Мамаша его напудренная тетка, похожая на куклу с розовыми, кудрявыми волосами. Вся такая расфуфыренная. Видно много денег тратит, пытаясь впрыснуть хоть на старости лет немного покупной красоты в своё лицо и даже, по — моему, в тело. Затянулась до гусеницы, смотреть больно. Стоит, лицо своё натоналеное скривила, как будто рядом с ней кто — то воздух испортил. Оно и понятно, судя по муженьку, у него там, в животе наверное такие газовые атаки, с его то пузом. Отец Марата — маленький толстый мафиози. Неужели и Марат в его возрасте будет таким маленьким и толстым, как его отец. Да ещё и таким старым лисом. Глазки то по мне бегают, что — то ищут. О, нашли. И этот на сиськи уставился. У самого рядом весь шестой стоит, платьем потрескивает, а он на мою грудь девичью уставился. Мамаше я сразу не понравилась. Она фыркнула недовольно и пошла в дом. Я за ней, не отстаю, показываю большой интерес и заинтересованность. — Ой, как у вас тут богато. Как красиво. А сколько это стоит? — пальцем во всё тычу. Там в доме и есть богато и красиво, но нужно ведь акцентировать. Пусть сразу увидит мою меркантильность. Мамки своих сыночков за меркантильных не отдают. Костьми ложатся, трупами можно сказать. Хоть это и не помогает. Хорошему траху никакая мамаша не помешает. Но сегодня на их улице праздник не задался. Сегодня я навсегда отобью у них охоту подобных смотрин. Родственнички ещё пожалеют, что требовали у Марата привести невесту. Это желание исчезнет у них, возможно навсегда. Сели за стол. Папаша тост сказал. Чокнулись, выпили. Ну, вот вам, нате артистку. — А у вас дом богатый, большой. У меня много родственников, все поместимся. Три цыганские семьи по двадцать человек в каждой. И ещё дедушка со своими двумя братьями. Они правда, старые уже все и запах от них я вам скажу, фу какой, — помахала перед носом рукой, — А если в туалет дедушка не добежит, так в унитаз никогда не попадет. Привыкли у себя в селе до ветру ходить. Им с унитазами сложно. Мать Марата смотрит на меня, как на умалишенную. И с каждым словом глаза ее из орбит так и вылезают. А я по столу руками шарю по тарелкам. Взяла что — то, укусила, жую и дальше рассказываю: — А мамина сестра так та подпольный притон держит. Не здесь в соседнем городе. Она когда в гости к нам приезжает, так пару работниц древней профессии с собой тащит. Чтоб день не пустовал, заодно и контроль за средствами. Так что мы, когда тут с Маратиком поселился, будем жить все дружно, вы же не возражаете. Мамка кажется дозрела. — Так все, я больше не намерена это слушать, убирайся вон из моего дома! — встала и пальцем на дверь указывает. — Подождите, это я ещё главного не сказала. У мамы брат есть, родной, так он это того, больной на всю голову. Когда с человеком разговаривает, его так трясет, что он даже и наброситься и убить может. Но вы не волнуйтесь, его не сажают, он же псих. Таких полечат немного и опять выпускают. Мамаша затряслась в трясучке. — Воооон! Воооон! Я вскочила и бегом к выходу. Чтоб не передумали. Марат подскочил. — Мама, да она врёт все! — Убирайся проститутка! Чтоб я тебя тут не видела! — мать орёт. На лице сквозь пудру краснота проступила. За сердце схватилась, папаша к ней — Нина, ну ты чего, девочка шутит! — Вон! — пролепетала она, — дрянь! Шалава! Проститутка! Марат за голову свалился. Такого не ожидал. Я у двери задержалась. — А дядя мой скоро из тюрьмы выйдет! — добиваю уже до последнего, контрольный в голову, чтобы уже никто из них и никогда больше не захотел меня видеть. — Убирайся тварь! Я повернулась и пошла на выход. Фух! Это было несложно. Ворота открылись сами собой. Видно все слышали как мать орала и поскорее выпустили меня наружу. * * * Вот это я слегонца так не понял, чё это сейчас было? Пока мать орала я немного завтыкал и Прохор видно тоже. Потому что, когда я отошел от всей этой зверской шубутни, моей лягушонки в коробченке уже и след простыл. Драпанула зараза. Скажу откровенно, сначала и сам в эти ее байки поверил. Но на пятой минуте начал серьезно понимать — какого хрена это малая делает? Мать в шоке, горничная выскочила с каплями. Отец ржет, что аж живот колыхается, а я стою как обосраный, между этими двумя перепутьями. Уйти не могу, мамка меня с дерьмом смешает. И Дианка сучка упорхнет, бегай, ее потом ищи. Найти то не проблема в принципе. Куда она может деться, только на хату к себе, больше некуда. А если есть? Ну, тогда чуть больше времени понадобится. Но я её лягушку, из — под земли достану, на том конце света найду. Ладно, решил пока с мамкой остаться. Чтоб успокоить и сказать, что Диана моя артистка, каких поискать и что она в театральном кружке, как раз эту роль репетировала. А тут чутулю перепутала, подумала, вы с отцом таланты ее хотите узнать. Ну и выдала то, что днями и ночами зубрит. Вот такую пургу буду гнуть. Мать конечно не поверит. Но хоть какая — то версия правдоподобная. Не скажу же я, что девка над вами постебалась по черному. Мамка тогда в тайную киллера наймет. А мне пока с красавицей дивной прощаться рано. Не распробовал ещё, в чем суть и особая для меня притягательность. А если она действительно — та самая… Вышел за дверь, смотрю на свою, самую правую руку,. — Прохор, — шепчу, — Найди эту маленькую квакушку, возьми её за жабры и пощупай ей рёбра… вернее не щупай ребра, я сам пощупаю… И ничего не щупай. Из — под земли достань. Свяжи, скрути и ко мне на хату. Прохор усмехается: — Девка огонь. Я тоже улыбнулся: — Ну да, я этот огонь разжёг я и тушить буду. — Короче я повернулся и за мамкой в спальню побежал. Типа за ручку подержать да поуговаривать. * * * Чёртовы шпильки застревают в черноземе. Куски земли на подошве моих любимых, сексуальных шпилечек. Ну Барс, я тебе этого никогда не прощу. Иду по полю и смеюсь, и плачу. Смеюсь, вспоминая лицо мамаши, опухшее от красных пятен и падающей штукатурки, а чуть не плачу, потому что не знаю, где нахожусь. |