Онлайн книга «Блокада. Книга 3. Война в зазеркалье»
Судя по искреннему удивлению в глазах Коха, он и сам уже давно забыл, как отзывался о рейхсминистре пропаганды. — Вы называли его сморчком-германцем! — Клейнмихель оперся руками на стол и торжествующе взглянул на шифровальщика. — Сморчком-германцем, вот как! — Не надо кричать, — нервно сказал Хонер. — На нас уже и так все смотрят! — Господи, — с искренним облегчением выдохнул Кох, — да ведь его многие так называют! Просто не у каждого хватает смелости проорать прозвище нашего Йози на всю бильярдную. Клейнмихель понял, что допустил промах. Он сорвал очки и начал яростно протирать их тряпочкой. — Вам это даром не пройдет, — прошипел он. — Не вечно же вас будет покрывать этот желчный мозгляк Хиршфельд! — Вы меня поражаете, штурмшарфюрер, — сказал Кох, — мало того, что вы прилюдно оскорбляете одного из руководителей Рейха, вы еще раздаете презрительные характеристики вышестоящему начальству! Мне, пожалуй, стоит довести до сведения штандартенфюрера Хиршфельда, как вы о нем отзывались. «Интересно, — подумала Дайна, — чем закончится эта ссора? Может быть, эсэсовец вызовет Коха на дуэль? Или хотя бы попытается дать ему в морду?» Ее бы вполне устроило, если бы эти крысы вцепились друг другу в глотки. В Кохе, по крайней мере, иногда, проскальзывало что-то человеческое — хотя и недостаточно для того, чтобы считать его человеком. В Клейнмихеле не чувствовалось и этого. Но крысы не спешили пожирать друг друга. Возможно, они просто привыкли пользоваться другими приемами — подсиживанием, доносами, провокациями. Решить вопрос честным поединком у них просто не хватало духу. — Да я тебя в порошок сотру! — процедил разъяренный Клейнмихель. — Один звонок моему дяде в Берлин — и от тебя мокрого места не останется. Кох слегка побледнел, но решительно выставил вперед подбородок. — Боюсь, у твоего дяди сейчас слишком много других забот. И с чего ты взял, что он в Берлине? По-моему, он занят тем, что сжигает евреев из варшавского гетто. «Надо запомнить, — сказала себе Катя. — Дядя Клейнмихеля — высокопоставленный чин в СС». — Ради меня он с удовольствием отвлечется на полдня. И тогда, Рихард… Кох поднялся из-за стола. — Здесь становится трудно дышать, — сказал он, пристально глядя на Дайну. — Слишком воняет сапогами гестапо. Пойдемте, фройляйн, прогуляемся на свежем воздухе. — Но я должна дождаться Отто, — пробормотала не ожидавшая такого поворота Дайна. — Господин Нольде никуда не денется. К тому же мы не станем уходить далеко. Погуляем вдоль монастырских стен. Дайну совсем не привлекала перспектива романтической прогулки с Кохом, но оставаться в компании Клейнмихеля и Хонера ей хотелось еще меньше. Она пожала плечами, делая вид, что уступает напору старшего шифровальщика. — Ну, разве что ненадолго… В этот момент на лестнице загрохотали сапоги. Дайна обернулась и увидела, что в подвал спускаются трое высоких, плечистых эсэсовцев. Одного из них она знала — это был Хаген. — Бармиксер, шесть кружек пива, — крикнул Хаген, бросая на стойку несколько банкнот. — И стол для американского бильярда! — Пул в другом зале, — буркнул Вилли, наливая пиво. — И он сейчас занят. — Занят? — переспросил Хаген с искренним удивлением. — Бруно, ты слышал? Он сказал — стол занят! Флегматичный, похожий на медведя Бруно пожал плечами. — Придется освободить. Третий эсэсовец, напоминавший викинга рубленым голубоглазым лицом и очень светлыми волосами, похлопал его по плечу. — Только без эксцессов, парни. Здесь вам не Париж. Бруно и Хаген двинулись в сторону второго зала, откуда слышались веселые крики и костяные удары сталкивающихся шаров. По пути Бруно задел стул Клейнмихеля и тот едва не свалился на пол. — Эй, поосторожнее! — возмущенно крикнул эсэсовец. Бруно даже не обернулся. — Не лезь, — Хонер схватил его за рукав и громко зашептал: — Это же парни Скорцени, они все прирожденные убийцы! Тут тебе даже берлинский дядюшка не поможет… — Вы что-то хотели сказать моему другу? — Хаген с ухмылкой, не предвещающей ничего хорошего, навис над щуплым Клейнмихелем. — Или, может быть, мне послышалось? Его холодный взгляд, как прожектор, скользнул по лицам всех, сидящих за столом, и остановился на Дайне. — Не может быть! — воскликнул Хаген, мгновенно забыв о Клейнмихеле. — Прекрасная медсестра! Вот так встреча! Он бесцеремонно подвинул к себе стул и сел, закинув ногу за ногу. — Вы что, знакомы? — шепнул Дайне Кох. Она едва заметно пожала плечами. — Когда вы исчезли, я чуть с ума не сошел, правда! Я же просил вас не уходить! — А я не давала обещания ждать вас, — возразила Дайна. — К тому же вы так увлеклись плаванием… — Да, плавать я люблю, — Хаген смешно помахал руками, демонстрируя, как именно он плавает. — Для парня, который вырос на берегу Северного моря, это нормально. — Хаген! Ты куда пропал? — донеслось из дальнего зала. — Начинайте без меня! — крикнул Хаген в ответ. Он не отрывал взгляда от Дайны. — Ну и ну! Сама судьба свела нас в этой бильярдной, фройляйн Дайна! Или как там пишут в ваших сентиментальных романах? — Боюсь, что Гёте ничего не писал о бильярдных, — фыркнула Дайна. — И судьба здесь ни при чем. Просто в Виннице не так много мест, где можно отдохнуть. Двое связистов, пройдя мимо их столика, направились к стойке, за которой протирал бокалы невозмутимый Вилли. — Черт знает что такое! — громко жаловался один. — Мы заплатили за час игры, у нас оставалось еще пятнадцать минут. И тут являются эти наглецы, утверждая, что они герои Рейха и для них, мол, такого понятия, как очередь, не существует! Эй, Вилли, мы требуем, чтобы нам вернули деньги! — С какой это радости? — поинтересовался бармиксер. — Стол, надеюсь, исправен? — Исправен, но при чем здесь это? — При том, что вы сами добровольно уступили его господам офицерам. Либо требуйте деньги с них, либо убирайтесь к черту. — Добровольно? Вилли, ты издеваешься? Да они бы нам головы оторвали, скажи мы хоть слово поперек! Бармиксер перекинул полотенце через плечо. — Значит, Юрген, ты отдал им стол, потому что испугался? И кто мне объяснит, почему я должен платить деньги за твою трусость? — Ты кого называешь трусом? Я полгода был на Восточном фронте! — Тянул провода из штаба полка в штаб дивизии? Второй связист обнял товарища за плечи. — Ладно, Юрген, не кипятись, пойдем. Нам все равно надо возвращаться к девяти в казарму. |