Книга Я с тобой развожусь, страница 40 – Амелия Борн

- Повторить? - спрашивает официант, кивая на мой опустевший бокал.                                                         

- Да, пожалуйста.                                                                                                                                                               

Он кланяется и уходит, я же поднимаю взгляд и встречаюсь им с одинокой женщиной, сидящей за соседним столиком.             

Последние пару месяцев провожу в одном из южных городков, попросту сбежав оттуда, где все наполнено воспоминаниями о Рите. Предлог - самый благовидный. Открытие филиала моей фирмы, руководить которым я вызвался лично сам. Хотя, в целом, можно было вполне возложить эту почетную миссию на заместителя.             

Отведя глаза, делаю вид, что сосредоточен на том, что происходит в моем смартфоне. В голове начинают возникать неправильные и какие-то злые мысли. Я ведь и взаправду сейчас свободен. Могу делать, что хочу. И этот интерес со стороны незнакомки - в нем нет ничего такого. Мы просто можем выпить по бокалу, а потом отправиться в арендованную квартиру. Переспать, а наутро забыть о существовании друг друга.           

Официант без слов ставит передо мной заказанное и удаляется. Я снова смотрю на незнакомку, которая идет еще дальше, салютуя мне бокалом.                                          

Скорее из вежливости, чем желая продолжения, отвечаю ей тем же. Отпиваю глоток и вновь утыкаюсь взглядом в экран смартфона.             

И понимаю - я никого не захочу кроме Риты. И дело вовсе не в страхе оказаться на экранах масс-медиа и понять, что просрал свой шанс на то, чтобы быть с женой снова. Пусть она уже давно в статусе «бывшая».           

Возможно, так будет не всегда. Если Рита даст понять, что между нами быть ничего не может, и что она желает быть с другим мужчиной, может быть когда-нибудь у меня и будут отношения. Но сейчас я даже близко не могу представить, что касаюсь кого-нибудь, а не Риту… что хочу целовать кого-то другого. Это просто немыслимо.                

Бросив на столик несколько крупных купюр, поднимаюсь и выхожу из ресторанчика, даже не взглянув на ту, кто так открыто давал мне понять, что у нас может быть продолжение после нашего молчаливого общения.                

Мне просто это ни черта не нужно.                                                                                                                    

Обратно возвращаюсь аккурат к выставке, назначенной на вечер следующего дня. Когда выхожу в зал аэропорта, где меня встречает Лесков, ощущаю, как у меня начинает стучать сердце. И нет, виной тому совсем не предстоящая встреча с другом.                                                                                     

- Загорел, похорошел, - хмыкает Саша, обняв меня и похлопав по плечу.                                                  

- Я тоже рад тебя видеть, - отвечаю с улыбкой на губах.                                                                                   

- Ага, - только и произносит он и мы направляемся к парковке, где Лесков бросил свою тачку.         

Родной город как будто иной. Наверно, порой даже полезно уезжать на длительное время, чтобы посмотреть на многие вещи по-новому.             

- Ты на завтра все приготовил? - спрашивает Саша, закуривая, когда выезжаем на оживленную трассу.           

- Хм… что ты имеешь ввиду? - не сразу понимаю, о чем он ведет речь.                                                      

- Ну там, цветы… что ей скажешь.                                                                                                                        

Смотрю на Лескова и поражаюсь до глубины души. С каких пор он стал таким… погруженным в чужие дела?            

- Саш, ты меня пугаешь.                                                                                                                                           

Слова произношу со смешком, но меня это излишнее внимание и впрямь достало до печенок. Какого черта все считают, что просто обязаны влезть туда, куда им доступ заказан?                         

- Да ну. Я просто хочу, чтобы у вас все хорошо стало.                                                                                    

Желание ощетиниться еще сильнее - исчезает. Зря я так. Из тех, кто окружал нас с Ритой в последнее время, Лесков - один из немногих, кто действительно желал только добра.             

- Я все сделаю, как надо, - отвечаю, отвернувшись к окну. - Ну а дальше посмотрим.                      

Вилен не подвел. Выставка настолько грандиозная, насколько вообще может быть. Несколько павильонов, в которых развешаны картины Риты. Снующие официанты, разносящие шампанское и напитки покрепче. И гости - самого высокого «пошиба».                                                                                

- Кажется, моя… Рита решила, что вся выручка с этой выставки уйдет на благотворительность, - говорю Саше, когда мы с ним прогуливаемся, рассматривая картины, а я ловлю себя на том, что каждую секунду ищу взглядом жену.             

Черт! И как же сильно я по ней соскучился…                                                                                                      

- Тогда картины раскупят с такой прытью, что еще и передерутся за право стать их обладателем, - фыркает Лесков.            

- Намекаешь, что иначе бы их не купили? - вскидываю я бровь, взяв с подноса бокал виски.             

- Ой, перестань, - отмахивается Саша. - Их бы раскупили в любом случае. Но всем так хочется хоть немного отмолить свои грехи, выложив бабла за что угодно.                                                                         

В принципе, Лесков прав. Кажется, что можно стать белым и пушистым, отстегнув крупную сумму на благотворительность. В прошлые времена это называлось индульгенцией.                                        

Мой взгляд находит Риту прежде, чем мозг осознает, что в нескольких метрах от меня - бывшая жена. Она о чем-то переговаривается с теми, кто ее окружает. Держит в одной руке бокал сока, другая лежит на прилично округлившемся, но очень аккуратном животе.                                               

Внутри екает, да с такой отдачей, что сердце заходится в бешеном ритме. Подзываю кого-то из стаффа, даю распоряжение принести корзину белых роз, которую оставил, чтобы не таскать цветы с собой.          

Сам любуюсь Ритой. Тем, как она непринужденно ведет беседу. Как улыбается, поворачивается к одной из своих картин, на которую, видимо, ей указал собеседник. И опять возникает желание просто подойти, забрать себе, спрятать и никуда не отпускать.