Онлайн книга «Я тебе изменяю»
|
Рассмеялась и налила себе из графина воды. Отпила глоток, чтобы чуть смочить горло и заговорила вновь сбивчиво, но уже более уверенно: – Мне нужно завершить кое-что перед этим. Я собираюсь поучаствовать в судьбе сына. – Опять? Рудольф откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Он не смотрел на нее неодобрительно или как-то выказывая свое недовольство, но под взором внимательных глаз, в которых разливалась глубина понимания, Римме на мгновение стало не по себе. Она вскинула подбородок, давая понять этим, что спорить бесполезно. Все уже решено. – Не опять, а… заключительно. И на этом все, – ответила Римма. – Больше никаких вмешательств. – Сделав паузу, она пояснила: – Я собираюсь пригласить к себе Божену. Мы с ней снова общаемся. Она постучала пальцами по столу. Разыгрался аппетит, да такой, что хотелось быстро обговорить предстоящее дело и заказать себе ужин из трех блюд. Подавшись к Рудику, Римма дождалась, пока он склонится к ней, и проговорила: – Мне будет нужна твоя помощь. * * * – Проходи, проходи, моя дорогая… Римма Феликсовна взяла ее за руки, проводила в так хорошо знакомую гостиную, и Божена радостно выдохнула: кажется, все наконец-то вставало на свои места! Она присела на оттоманку, чинно расправила юбку и, взмахнув длинными ресницами, воззрилась на будущую свекровь. – Как ваше самочувствие, Риммочка Феликсовна? – поинтересовалась вежливо – как-никак, а следовало поддерживать с потенциальной родственницей прекрасные отношения. По крайней мере, пока. Римма подняла руку, словно желая отмахнуться от вопроса, но в следующий момент приложила ее к сердцу и страдальчески выдохнула: – Ах, милая моя, плохо… так плохо… и вся эта ситуация меня совсем в гроб загонит… В гробу, откровенно говоря, Божена ее бы охотно и повидала, но пока эта старая карга ей еще была нужна, поэтому она сочувствующе выдохнула: – Не понимаю, как Глеб может так с вами поступать, моя вы бедная Риммочка Феликсовна! В ответ та только нахмурилась, но вскоре сокрушенно покачала головой и произнесла в тон ей, Божене: – И с тобой, моя дорогая, и с тобой. Ты ведь носишь моего будущего внучка, а Глеб, говоришь, тебе угрожал?! Не могу поверить! До чего же его довела эта Оля! При воспоминании о последней встрече с объектом своего вожделения, Божена вполне искренне шмыгнула носом. Она не была такой уж дурой, какой хотела казаться, и самоубийцей не была тоже: естественно, слова Глеба ее напугали. Никогда еще не видела она его в гневе, никогда еще он не говорил с ней так, никогда не позволял себе подобных оскорблений в ее адрес… Но Глеб не учел одного: того, что ее ждало в том случае, если он не признает ее ребенка, пугало Божену куда больше его угроз, какими бы страшными они ни были. В конце концов, она была уверена: Глеб не способен ее убить. А вот грозившие ей проблемы – вполне. – Это было так ужасно! – драматически всхлипнула она, для верности смахнув слезу. – Он едва меня не задушил! – И после этого ты все еще хочешь за него замуж? В голосе Риммочки, чтоб ее, Феликсовны, прозвучало столь неприкрытое удивление, что Божена тотчас поняла, что сплоховала. Впрочем, так же быстро она нашлась и с ответом: – Но я ведь его люблю! Испустив дрожащий вдох, призванный добавить чувств в ее признание, Божена кинула взгляд искоса на Римму Феликсовну. Та озабоченно хмурилась… – Похоже, наша задача несколько усложняется… – заметила старая карга, покачав головой. Божене захотелось вдруг выкрикнуть: вот именно, наша задача! Наша общая задача! Наш план, который Римма Феликсовна так коварно и вероломно предала, когда отходила ее, Божену, своей сумкой прямо на глазах у этой жирухи Ольги! – А вы точно на моей стороне, Риммочка Феликсовна? – поинтересовалась с самым несчастным и невинным видом, но глаза ее, словно у хищника, пристально следили за жертвой. – Конечно! – горячо уверила в ответ Римма. – А как же тот случай… – Это был просто спектакль для Ольги. Чтобы она мне доверилась и мы могли узнать ее планы… Божена подумала, что они с Феликсовной похожи на двух ядовитых змей, каждая из которых готова укусить другую, но волей-неволей они вынуждены терпеть друг друга, потому что сплетены в один общий, тесно завязанный, узел. И у нее не было иного выбора, кроме как поверить старой диктаторше. – Так что там с нашей задачей? – подала слабый голос Божена, и почти при этом не притворялась: накатил очередной приступ тошноты. – А? – откликнулась Римма Феликсовна, как глухая тетеря. – Да ничего. Я подумала, что Глеб наверняка затребует днк-тест, но с этим ведь не должно возникнуть проблем, не так ли? Карга осклабилась в милейшей улыбке, а желудок Божены в ответ совершил очередной кульбит. Не исключено, что от этого жуткого зрелища. Но на самом деле вопрос заставил ее занервничать. Вопрос с тестом волновал непрестанно и саму Божену. Сомнений не было: Глеб и в самом деле потребует его сделать. И как ей тогда выкрутиться из положения? Ах, если бы она могла подобраться к этому молокососу Тео, которого его мамаша кормила грудью до двух лет… До двух лет, подумать только! Божене было противно даже думать о том, во что превратилась грудь Ольги после подобной пытки! Ее взгляд растерянно метнулся к Римме Феликсовне. А вот будущая свекровушка как раз имела все возможности, чтобы добыть то, что так нужно было Божене… Шестеренки в голове Божены лихорадочно заработали, пытаясь взвесить все «за» и «против»… – Ах, моя дорогая, что-то ты побледнела! – озабоченно закудахтала над ней старая курица. И Божена решилась. Жадно сделав вдох, на выдохе она исторгла из себя такое отчаянное и надрывное рыдание, от которого даже сама испуганно вздрогнула. Впрочем, особо играть тут и не пришлось: ей и в самом деле было страшно до животного рева. – Что такое? Что случилось? Руки Риммы Феликсовны сжали плечи Божены, прижали ее голову к костлявой груди… – Вы должны помочь мне, Риммочка Феликсовнааааа, – заревела пуще прежнего Божена. И облегченно выдохнула, когда услышала в ответ: – Конечно, моя милая! Все, что угодно! Божена отстранилась от ее груди, изящно утерла заплаканные глаза и, потупив взор, тихо попросила: – Вы не могли бы взять у Тео какую-нибудь вещь?.. – Зачем? – потрясенно переспросила Римма Феликсовна. Божена снова вобрала в себя воздух и разразилась громким плачем. – Ах, Риммочка вы моя Феликсовна… со мной случилась беда… |