Книга (Не)полное зачатие, страница 19 – Амелия Борн

Терлецкий — отец Ромы! Мой шеф… Бабушки-матушки! Теперь в этом нет сомнений, у нас с ним взаправду был секс.

— Дмитрий Юрьевич — папа моего сына, — прошептала я одними губами.

— А я знала!

Бабушка посмотрела на меня так, как будто говорила этим — я могу на глаз определить, кто чей ребенок и безо всяких анализов. А я прислушалась к себе и тому, что чувствовала. И поняла, что даже не знаю, как во всем этом разобраться. Жаль, мне выпить было нельзя, а то тут без поллитры сам черт ногу сломит.

— Что думаешь по поводу того, чтобы съехаться с Димочкой?

Ну, надо же! Он у нас Димочка!

— Не очень хорошая идея, — подернула я плечами. — И тебе это тоже не нравится, я знаю.

— Но блуд уже произошел.

— Бабуляяяяя…

— Хотя я против, чтобы вы жили во грехе и дальше, но что поделаешь? Сыну нужен отец!

— О том, что мы с Дмитрием Юрьевичем на днях поженимся, можешь забыть! И том, что вообще поженимся — тоже!

— Ты не хочешь замуж за Димочку?

Я закатила глаза. Ну что за напасть! Снова прислушалась к своим мыслям и чувствам. Хочу ли я замуж за шефа? Да между нами еще ничего не было (забытый секс не в счет)!

— Бабуля, хватит!

Я поднялась с дивана и направилась к выходу из кабинета. Хотелось разузнать, что вообще кругом делается, какие настроения в офисе после моего вторжения и объявления.

— Тебе водички принести? — спросила я у бабушки, оборачиваясь на пороге.

— Принеси уж. А лучше бы чего покрепче.

Чего покрепче не нашлось. Зато обнаружился целый гудящий улей, в который превратились сотрудники офиса. Разговоров только и было, что об отцовстве шефа и (что было естественно) моем материнстве.

— Оксана! А я все думаю, уехала ты уже или нет! — ко мне подскочила Кристина, которая отвела меня в сторонку и зашептала: — Ну и новости, ты подумай! А ты ведь так себя вела! Никогда бы в жизни не подумала, что сможешь захомутать Терлецкого! А говорила же, что вы не спали!

В ее тоне появились обвиняющие нотки. Что тут спорить? Говорила. Но тогда и знать не знала, что мы действительно провели ночь с боссом!

От необходимости оправдываться (или скорее огрызнуться) меня спас шеф собственной персоной.

— Беляшкина, ты что здесь делаешь? — поинтересовался он, застав нас с Кристиной в углу коридора. Господи, какой же он был красивый в этот момент! Рубашка расстегнута на пару верхних пуговиц, волосы взъерошены (наверно, как обычно запускал в них пятерню во время совещания), а брови нахмурены, что придавало Терлецкому немного грозный вид.

— Мы с Кристиной разговаривали, — оправдалась я.

— Хорошо. И если договорили — идем. Мы же собрались за покупками для нашего сына, ты помнишь?

Он развернулся и ушел, оставив меня наедине с Крис. Та смотрела так удивленно, как будто перед ней только что материализовался из ниоткуда Джордж Клуни.

— Нам нужно ехать, — повторила я то, что Кристина слышала и так. — Покупки для малыша… ну, ты понимаешь.

Я ушла, мысленно поздравив себя с тем, что теперь-то точно весь офис превратится не просто в пчелиный улей, а в самую настоящую пасеку. Ну и ладно! Им полезно будет заняться чем-то помимо того, чтобы обсуждать, какие еще комментарии были написаны в инстаграме Леди Гаги.

Мы добрались до магазина в полном составе — я, Рома, бабуля и… Терлецкий. Даже представить себе не могла до этого момента, что шеф может захотеть самолично закупаться всякой такой ерундой для малышей. Но он лишь вышел из машины и спросил:

— Можно?

И, дождавшись моего кивка, вынул Рому из автокресла. А потом понес сына к дверям магазина с таким видом, как будто это было самым важным событием его жизни.

— Какой же он будет прекрасный отец! — умилилась бабуля, и спорить с ней мне совсем не хотелось.

Перво-наперво шеф прошел в отдел, где продавались коляски.

— Хочу купить самую дорогую, — сказал он и направился туда, где стояло чудо, которое я бы не смогла прокатить даже по самым удобным дорожкам возле дома. Колеса были огромными, но тонкими, а сама люлька такой вычурной, как будто была сделана как минимум для того, чтобы в ней разъезжали члены королевской семьи.

— Дмитрий Юрьевич, это не то, — сказала я, оказавшись рядом. — Нам нужна практичная коляска. С удобной снимаемой люлькой. И чтобы колеса были с приличной амортизацией. Зима близко.

Шеф посмотрел на меня так, как будто я открыла для него Америку.

— Хорошо. Выбирай, которая лучше.

И я выбрала. Прекрасную коляску взамен той, которую утащила Алла. Темно-синюю и дорогую… но раз уж платил шеф, грех было не согласиться, чтобы у нас с Ромой появилось такое средство передвижения.

Когда мы переместились к отделу, где были расположены товары для кормления, я поняла, что мы ходим по этому магазину только потому, что Терлецкому попросту интересно, что здесь продают еще.

— Что это? — спросил он, удобнее перекладывая спящего на его руках Рому. — Зачем здесь нужны накладные плечики?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дмитрий Юрьевич продемонстрировал мне упаковку вкладышей в бюстгальтер, и я едва не покраснела.

— Это не плечики, — отобрав вкладыши у шефа, прошептала я. — Это для другого.

— Для чего другого? — не понял Терлецкий.

Да черт бы его побрал!

— Это для того, чтобы собирать молоко, которое… ну как бы вытекает, — подавшись к Дмитрию Юрьевичу, призналась я.

— Откуда вытекает? — не понял шеф.

Мамушки мои! Как же ему рассказать, откуда оно вытекает?

— Из груди, — пролепетала я.

И отошла, «заинтересовавшись» молокоотсосом. Сама не знаю, зачем я это сделала. Ромка и так выпивал все досуха, но я просто пыталась перевести внимание шефа на что-то другое.

— А у тебя… ну… ничего не вытекает? — пробормотал Терлецкий, подходя ко мне.

— Ничего не вытекает, — отрезала я. — Ваш сын, шеф, имеет отличный аппетит!

— И зачем тогда это? — указал он на молокоотсос в моих руках.