Онлайн книга «Вы друг друга стоите»
|
Оглядываюсь проверить реакцию Николаса – вдруг он умер? Вроде нет, лежит в отключке на полу лицом вниз, только вздрагивает иногда от тихого смеха. Поверить не могу, что он позволяет мне так говорить с его матерью, но после ее вчерашних заявлений у меня нет ни малейших угрызений совести. Я сорвалась с цепи и могу зайти так далеко, пока он не остановит. – Его здесь нет. НЛО только что взлетел, если побежите, может, успеете догнать. Мне кажется, что Гарольд на это произносит: – Я не побегу, даже если его в самом деле инопланетяне забрали. – Он медленно шаркает обратно к машине, но Дебора не двигается. – Это не смешно. Последний раз тебе говорю – позови моего сына. Николас садится, раздумывает пару мгновений, а затем вопит: – Меня нет дома! – Никки! – кричит Дебора, сжав руки. Он жив! – Никки, это ты? Он высовывается из окна рядом со мной. – Нет! Вы ошиблись адресом! – Никки, я серьезно. Впусти меня! – Никки исчез навсегда. Его съел динозавр. – Что, прости? – Его забрали эльфы! – Николас Бенджамин Роуз. Я теряю терпение и вовсе не нахожу это смешным. Здесь ужасно холодно, и я приехала поговорить с вами как со взрослыми. Считаю до трех, или… – Он вознесся на небеса! – Не смей так со мной говорить! Я твоя МАТЬ! Николас никогда прежде не перебивал ее и теперь отрывается по полной. – Его никогда и не существовало. Все это время это был… Шайa Лабаф! Играл по системе Станиславского! Дебора стоит в тени, но ее сжатые кулаки и выпяченный подбородок мне видны хорошо. Когда она снова говорит, раздается такой гортанный рев, что сам Люцифер бы заперся в доме. – Нико… – Я сбросил его с поезда, и сейчас он где-то в овраге, очень занят собственной смертью. Так что тебе нечего здесь делать, уходи и исчезни! – Растопырив пальцы, он выбрасывает руку вперед, будто читая заклинание. – Я изгоняю тебя! Кажется, он немного не в себе, потому что его счастливый смех заглушает даже пронзительные вопли Деборы. Она просто в бешенстве. Николас забыл обо всех тревогах и беспокойствах, и это восхитительно. Самое прекрасное воплощение детского поведения, которое я когда-либо видела. – Да, скажи ей, – подначиваю я. Мне нравится видеть, как он храбро пытается вести себя с ней так, как она заслужила. – Ты прогоняешь призрака Деборы прочь. – Изыди, призрак! – во все горло кричит он, и я просто теряю контроль. Не могу дышать. Да и Николас тоже, который после своего изгоняющего заклинания уже даже смеяться не может, а только хватает ртом воздух, и мы оба вытираем слезы. – Посмотри, что ты натворила! – верещит Дебора, тряся пальцем в мою сторону. – Развратила моего милого мальчика! Я знала, что это ты во всем виновата! Я изображаю поклон. Заклинание срабатывает на ура. Дебора сдается и, сев в машину, хлопает дверью. Автомобиль уносится в ночь, зловеще взвизгнув шинами, – вероятно, именно такие или похожие звуки сейчас раздаются в паре сантиметров от лица Гарольда. Я смахиваю слезы с ресниц и хлопаю его по ладони. – Ну ты даешь! – Знаю! – На губах у него по-прежнему слегка сумасшедшая улыбка, и он все еще пытается отдышаться. «Слетевший с катушек» – мой новый любимый облик Николаса. Я вспоминаю тот разговор в машине после моей неудавшейся поездки и побега с места преступления на светофоре в Бофоре, как он сказал, что шутить над его родителями может быть весело, если он тоже участвует в шутке. Он тогда действительно говорил искренне. Скольжу рукой по его щеке, повторяя пальцем очертания улыбки. – Я тобой горжусь. Хотелось бы увидеть лицо твоей мамы. – Она меня убьет. – Улыбка застывает на губах, когда он осознает, что только что произошло. – Боже, она же меня в прямом смысле убьет. – Он наклоняется, обхватив колени руками, вдыхая носом и выдыхая ртом, точно женщина в палате рожениц. Я хлопаю его по спине, и у него вырывается какое-то странное трубное всхлипывание. – Я что, правда так сказал? Маме? Мы можем сбежать на необитаемый остров? – Мне нравятся острова. Поехали. Будем дни напролет есть кокосовые пироги. – Не могу поверить, что я это сделал. – Еще трубные всхлипы. – Меня немного занесло, да? – Пусть тебя каждый день заносит. – Меня неожиданно посещает вдохновение, и я стучу по подоконнику. – Слушай, а можешь спуститься и встать туда, где твоя мама стояла? На секундочку? Хочу кое-что проверить. Он вопросительно изгибает бровь, но не спорит. Пока он спускается вниз, я пулей бросаюсь в свою спальню и выуживаю из-под кровати пакет с воздушными шариками, которые купила еще во время наших боевых действий. Мчусь в ванну, наполняю один водой и возвращаюсь к окну. – Ну вот я здесь, – сообщает он, слова вылетают облачком пара. – Что ты хотела проверить? – Это, – говорю я, бросая бомбочку. Падает она не ему на голову, как я хотела, а прямо у ног, забрызгав ботинки. Николас отскакивает, взмахнув руками, и удивленно смотрит на мокрые пятна на брюках. По спине пробегают мурашки. Медленно, очень медленно он поднимает голову и почти что рычит: – На твоем месте я бы побежал. И я срываюсь с места с радостным визгом. За выходной я окончательно привыкаю к дружеским отношениям с Николасом. Он учит меня водить Франкенмобиль, хотя сначала я, памятуя о прошлом разе и нервничая, сопротивляюсь. Но осваиваюсь довольно быстро и везу нас в Бофор, за каноэ, которое мы привязываем к багажнику машины. Мы также покупаем три весла и плывем спасать его первую своенравную покупку. Субботу проводим на пруду, разбивая веслами куски льда и врезаясь друг в друга, как на автодроме. А вечером сидим рядышком на диване в малой гостиной, любуемся падающим снегом и пьем горячий шоколад. Он играет в Nightjar с моего аккаунта, то есть воображает себя богом с моим трезубцем и время от времени восклицает: «Наоми, только посмотри! Я единорог! Посмотри, Наоми, у меня рог!», пока я читаю фанфики по сериалу «Ривердейл», и все так уютно, привычно и почти до боли идеально. И мне становится грустно, что все хорошее в нашей истории подходит к концу. Злой поворот судьбы: я уже не хочу, чтобы это заканчивалось. Больше не хочу. Да, мы учимся, как осторожнее обращаться с чувствами друг друга и выбирать с умом, но на помолвленную пару тем не менее не похожи. Когда наступает понедельник, все, чего мне хочется, – это собрать все свои ошибки и провалы и замести их под коврик, но я заставляю себя делиться тем, чем не особенно горжусь. Заставляю себя сказать: – День был ужасный. Полчаса я заполняла онлайн-анкету, и только на последней странице говорилось, что они ищут человека с пятилетним опытом работы в пищевой промышленности. |