Онлайн книга «В отсутствие начальства»
|
– Можно я встану в засаду? – попросил Руга. – Ни разу еще не стоял… – Это опасно, – предостерег помощника полицмейстера Лыков. – Ой ли? С ножом он на меня кинется? В здании всегда кто-то есть, прибегут, ежели что. И потом, изменник не шпион, он подслушивает секреты и продает их за деньги. Маленький незаметный человек. Зачем ему брать на себя статью за сопротивление властям? Так и решили. После чего Лыков хлопнул Продана по плечу: – Едем на квартиру Сферина добывать «улику». Сыщик и контрразведчик прошли в штаб корпуса на другой стороне улицы. Как оказалось, подполковнику выделили там кабинет. Закрыв плотно дверь, Игорь Алексеевич выложил на стол папку: – Здесь все, что нашли в комнате Аристарха Павловича. – Значит, пятый день как он пропал? При каких обстоятельствах? Продан взлохматил редеющую шевелюру: – Вечером, как всегда, закрыл кабинет на ключ и отправился в военное собрание. Сферин холостяк. Поужинал, почитал газеты, сыграл партию на бильярде… – С кем беседовал, что сказал? – Поручик саперного батальона Трусколявский собирается поступать в академию и постоянно одолевает Сферина вопросами. В тот вечер тоже приставал. Другие так, перебросились парой фраз… – Трусколявский поляк? – Да, звать Цезарь Францевич. Но он безукоризненного поведения, честный офицер. Лыков тоже стал чесать затылок, потом отдернул руку. Грундуль их всех заразил! – Домой, как я понимаю, Аристарх Павлович не пришел? – Пришел, переоделся в статское и ушел. А после туда проникли неизвестные, переворошили бумаги. То, что я собрал, видимо, только часть. – Сферин носил домой секретные документы?! – Нет, с этим у нас строго. Старший адъютант – ответственный человек. Дома хранилась личная переписка, черновики лекций, которые он читал в собрании. Взгляни, все тут. Алексей Николаевич раскрыл папку, отложил то, что подсовывал ему Продан, а взялся за простенький замызганный блокнот. – Так… Очень тщательно, просматривая каждую запись, сыщик пролистал блокнот. Наконец он ткнул в одно место: – Что это значит? Игорь Алексеевич зачитал: – «Купон два руб. тридцать семь коп.». Ну, видимо, какой-то купон. И указана его доходность. – Сферин имел доходные бумаги? – Какие доходные бумаги могут быть у русского офицера? – фыркнул подполковник. – Все мы, за редким исключением, живем жалованьем. – Ты проверял? – жестко спросил сыщик. – Нет. Я и внимания не обратил. – Немедля проверить! – Хорошо. Только объясни мне, что это нам даст? Ты подозреваешь Аристарха Павловича? – Эх, а еще контрразведчик. Любая запись карандашом, на бегу сделанная, может стать ключом к разгадке. А тут такой необычный купон. – Чего необычного? – набычился подполковник. – Доходность странная: два рубля тридцать семь копеек. Ни то ни се. Я, в отличие от русского офицерства, имею процентные бумаги. И потому знаю, что обычно профит назначают круглыми цифрами. Два рубля десять копеек меня бы не удивили. А тридцать семь… Лыков перебрал остальные бумаги, но ничего интересного не нашел. И потому опять вцепился в блокнот. – Определенно, тут что-то есть. Мы хотели изобразить липовую улику, но в этой записи спрятана настоящая зацепка. Продан сидел и молча наблюдал за действиями приятеля. Потом сказал: – Я считаю тебя очень хорошим сыщиком… – Ну спасибо! Сообщи об этом моему начальству, пусть произведут меня в действительные статские советники. – …очень хорошим. И потому надеюсь. Надеюсь, что ты совершишь чудо, кульбит, фокус, назови как угодно. Но совершишь. И отыщешь Аристарха Павловича живым. Он же не просто так пропал, не к бабе подался. Пятый день уже. Его выкрали шпионы. И сейчас допрашивают, что ему известно об их делах. Может, даже мучают. А может, уже и убили. В комнате повисла тревожная тишина. Алексей Николаевич замахал руками: – Погоди хоронить человека. Найду я капитана, рано или поздно найду. – Лучше не поздно. Сыщик взялся за дело. Сначала он вытребовал «Биржевые ведомости». Просмотрел колонки с доходными бумагами и сказал: – Вот они. Продан склонился и прочитал, куда ткнул пальцем Лыков: – «Облигации Товарищества Лодзинской ткацкой мануфактуры. Эмиссия тысяча девятьсот девятого года, номинальная цена – сто рублей, квартальный доход – два рубля тридцать семь копеек». Ну, возможно, они. А может, и нет. – Других бумаг с таким доходом я не нашел. Одной газеты мало, нужно поискать в других источниках. Я немедленно дам телеграмму в департамент, там есть такой Анисимов, он разузнает точно. – Объясни, почему ты так вцепился в эту запись, – потребовал контрразведчик. – Неужели только лишь из-за странного профита? – Потому что больше не во что – это первое. И запись свежая, сделана незадолго до того, как Аристарх Павлович пропал, – это второе. Что-то его заинтересовало в связи с лодзинской облигацией. Ты знаешь, чем капитан занимался в последнее время. И кстати, скажи: те два австрийских агента, которых мы взяли на кладбище, признались? – Нет, оба молчат. Твердые ребята, не удается их расколоть. И улик для полноценного обвинения маловато. – То есть Сферин продолжал дознание по этому делу? – Да, ему поручили найти новые доказательства. – Ага. Он искал и наткнулся на странный купон. Ты вот что, высокоблагородие, займись-ка тоже делом. А именно изучи местные газеты – не мелькает ли там наша облигация. Смотри объявления: или предлагают к погашению, или продают, или кто-то нашел на улице и ищет хозяина. Продан задумался: – Полагаешь, это пароль? – Или сигнал. Еще просмотри арестованную корреспонденцию тех двух агентов – не мелькал ли в их бумагах такой купон. – Слушаюсь, ваше высокородие! – А я пойду еще раз обыщу квартиру капитана. Не верю, что вы ее хорошо осмотрели. Где он живет? Игорь Алексеевич погрустнел на глазах: – Может, уже и не живет… – Не кисни, а скажи адрес. – Козловская гора, дом Азанчевской. Приятели расстались до вечера. В начале шестого Алексей Николаевич пришел в штаб корпуса. Продан уже ждал его в своей комнатушке. Завидев, вскочил и шлепнул на стол газету: – Ну, ты сыщик! С заглавной буквы «С». – ?? |