
Онлайн книга «Соль этого лета»
Спасите, пожалуйста! От его тембра мурашки… И предательски тут же начинает требовательно ныть между бёдер. И кто из нас озабоченный? — Потеряла меня? — усмешка в голосе. — А я с прошлого лета с тобой потанцевать мечтал. И вот… Поднимает лицо к небу. Машинально делаю то же самое. Звезды такие яркие… Сверчки поют. — Пойдём… — подталкивает меня к компании. — Оо! Алёна Максимовна! — впихивает мне в руки чайную кружку Рома. Нюхаю. — Розовое вино, — подсказывает он. Делаю глоток. Следом в моей руке появляется расплавленная зефирка на палочке. Откусываю, обжигаюсь горячей карамелью. — Ай… Марат дует мне на зефирку, зависаем глаза в глаза. Яшин тут же меняет мотив. — «Мне глаза еë нравятся… А-а… Как от пламя всë плавится… Е-е…». Командный пикап, не иначе! Вздыхаю. Хорошо справляются. Я ведусь, хоть и виду не подаю. — Там народ бунтует, — неуверенно оглядываюсь я. — Кто именно? — незаметно поглаживает мою спину Марат. — Я сейчас схожу, быстро уложу. — Ну сходи. Там весь второй этаж девочек, — недовольно фыркаю я. — А этих пусть Лис укладывает, — делает глоток из бутылки. — Его подопечные. — Хорошо-то как! — качается на гамаке Люба. — Я прямо лагерь вспомнила. Спой еще чего-нибудь, Ванечка… Марат подливает мне в кружку, чокается со мной бутылкой. — Вы как завтра кросс по пересечённой побежите, м? — пытаюсь образумить их я. Переглядываются, смеются. — Грустно побежим. — Уныленько, — протягивает мне Рома ещё одну зефирку. — Но ночи того стоят, чтобы пообламываться утром, — шёпот в ухо. Чуть приобнимая, сжимает моë плечо. Парни тут же отводят от нас взгляды. Внутри бьются противоречивые чувства. Да, ночь пьянит и кружит. И хочется ей всë позволить. Но завтра будет утро. А я не так безбашенна и отважна, как они, чтобы «бежать свой кросс». Но так хочется уткнуться носом в шею моего большого котёнка. И просто пообниматься под этими заездами. И губы его… Яшин опять выдаёт на гитаре что-то очень романтичное. — Пойдём купаться? — скользят губы Марата по моему виску. — Там полкорпуса без присмотра, — вяло сопротивляюсь я. — Да что им будет? Они и под присмотром ровно тоже самое натворят. — И всë же. — Да мы окунемся просто, допьем вино и будем сворачиваться. Черт с ним. Окунуться очень хочется. Допиваю до дна. — Тушите костёр. Нина Михайловна узнаёт, конец света будет. Она ж Бессо загрызет потом. Скинув тунику на пустой шезлонг, захожу в воду по пояс. Тарханов делает пару шагов следом. — Марат… — шёпотом одергиваю его. — Нет. Ещё подводной охоты мне и не хватало! — Эй, бро, телефон твой… — отвлекают его парни. Сердце моë сжимается. Кто будет ещё названивать парню ночью? Только девочки… Я ревную Тарханова?? Боже, зачем я чувствую это?! Но спазмом в горле перехватывает дыхание и внутри всë горит. Ложусь на воду, в попытке расслабиться. — Да? А чего не спим, Тёма, я не понял? — с претензией. — Чего? Какой мля обход? Нина Михайловна?! Где? Как у бассейна? Понял! Шухер, пацаны! Люба быстренько слетает с гамака. Подхватив бутылки, они сбегают в темноту деревьев. Я растерянно стою в воде, слыша голос приближающегося начальства. Отлично! Подхватив с шезлонга мою тунику, Марат тихо заходит в воду. Поднимает еë над головой вместе с телефоном. Второй рукой подхватывает меня за талию. Тянет вглубь. — Нам надо выйти! — Тихо, — вжимает в стену, в тень. Шаги… Здесь глубоко, и я рефлекторно хватаюсь за его шею. Голоса прямо над нашими головами. Охранник и Нина Михайловна. — Завтра же буду звонить, жаловаться! Опять Бессо Давидовича команда. Хулиганьë! То на озеро бегают, то по кустам с их же персоналом зажимаются… Дергаюсь, вспоминая, как она застала нас с этой рубашкой. — Вы можете себе такое представить — чтобы с персоналом? Вот и я не могу… Понабрали не пойми кого… Марат успокаивающе прижимается губами к моей брови. — Что это там? Угли?! — вскрикивает Нина Михайловна. Не успели потушить?! Пока она буянит там у потухшего костра. Марат тихо подтягивается вверх. Мои руки скользят по его рельефному торсу. Кладёт на борт телефон и тунику. И также беззвучно погружается в воду обратно. Тянет меня в темноту ещё глубже. Под неработающий стальной навес фонтана. Да, здесь нас никто не увидит. Тёплые губы неожиданно ловят мои. Пальцы несдержанно впиваются в ягодицы, втрамбовывая меня в крепкое тело. Его член обжигает даже в прохладной воде через ткань. И давит мне на живот. Сходила на минуточку… И слова Нины Михайловны очень цепляют за живое! Но Марат так трепетно нежен и горяч, что его эмоции сметают мои. Это просто поцелуй… Он уже ничего не изменит. И я сдаюсь его губам, обещая себе, что этот точно последний! От того хочется снова рыдать. Отчаянно впиваюсь в него в ответ, пытаясь запомнить это ощущение расплавленного мёда, текущего по венам, вкус этого страстного мальчика, как ощущаются его откровенные стоны — кожей, языком, губами, горлом… Нахальные пальцы ныряют под перешеек моих трусиков. Пискнув, пытаюсь увернуться. — Тихо… Нас услышат… — улыбаются его губы, скользя на шею. Пальцы врезаются в меня, проникая внутрь, втыкаются в самую чувствительную точку, вызывая дрожь и искры в глазах. Наглец! Кусаю его в ответ за шею. Тихо шипит, продолжая двигать пальцами. Выгибаюсь, сжимая его бёдрами. А там, где-то недалеко, всё ещё звучит недовольный голос директора смены. Ростовская… Стыд и позор! Но мне сейчас плевать. Настойчивые пальцы Тарханова, отправляют меня в какое-то другое пространство, где ничего этого не существует. Только он, я и невыносимое ощущение приближения к оргазму. Я задыхаюсь, втыкаясь в его плечи коготками. — Мм… Ааа… — Тихо… Ччч… — затыкает он мой бестыжий рот поцелуем. Взрываюсь, нечаянно царапая ему спину. Его губы улыбаются, сбиваясь с поцелуя. А мне через мгновение уже хочется погрузиться в воду с головой, и утонуть там к чертям. Потому что это снова случилось! |