Онлайн книга «Черные бабочки»
|
Многоголосый вой повис над замком, когда кнехты ворвались под своды въездной арки. Сталь ударила в сталь. Затрещали щиты. Загрохотали по шлемам и наплечникам воинов беспорядочные удары. Захрустели кости. Наверное, будь у Мортуса больше ратников, он сумел бы не пустить врага в замок. Но времена, когда под знамена с Адамовой головой вставали по двадцать тысяч латников, давно минули. Последний крупный отряд Истинных был разбит год назад, в ожесточенной и скоротечной битве на изумрудных полях Лотарингии, когда ведомые Первым Пастырем наспех вооруженные толпы живущих и смертных втоптали в землю красу и гордость отступника – его собакоглавых зальцбургских чертей. Сломив упорство защитников, кнехты вломились на замковый двор, и фон Эпштайн сорвал голос, рассылая группы бойцов в башни и на стены Марксбурга – добивать оставшихся защитников замка. Сам Мортус с десятком наиболее преданных ему Истинных заперся в донжоне, угрожающе нависшим над опьяневшими от крови людьми. Неожиданно стало тихо, лишь где-то далеко, во рву, неистово ржала раненая лошадь. Осаждавшие отчетливо услышали, как запершиеся в донжоне ворочают каменные глыбы, закладывая изнутри узкую и низкую дверь в башню. Это означало лишь одно – Мортус собрался стоять насмерть, лишая себя единственного выхода наружу. И тогда вперед вышел сам Основавший, Первый Пастырь, эрри Сатор Фабер. Он взял у фон Эпштайна серебряный рог и трижды протрубил в него, вызывая Мортуса на поединок. В ответ отступник захохотал и глухо крикнул из-за двери – словно с того света: – Ты глупец, Ветулус! Уж лучше я завалю дверь и уйду подземным ходом прочь отсюда, чтобы вновь собрать армию и использовать Сосуд Превращений, дабы сокрушить тебя. Прощай! Никто не знает, что вывело из себя всегда невозмутимого Основавшего – угрозы Мортуса или то, что он назвал его Ветулусом, Стариком. Но гнев Первого Пастыря оказался настолько страшен, что даже его соратники в панике рухнули на колени, моля о снисхождении. Ревя, как разъяренный вепрь, эрри Сатор Фабер выхватил из-под плаща маленький золотой молоточек, в котором Избранные, к ужасу своему, узнали Молот Хаоса, и принялся бить им в дверь донжона. От каждого удара замок содрогался, с почерневших небес били молнии и грохотал гром. Крики защитников Марксбурга какое-то время доносились сквозь вой ветра и громовые раскаты, но вскоре стихли. Основавший последний раз ударил Молотом Хаоса в темное дерево двери, и молоточек, раскрошившись, золотым прахом осыпался к его ногам. – Я разделил миры, – негромко прозвучал в разом обрушившейся тишине голос Первого Пастыря, – отступник выдворен вон и вряд ли сможет вернуться... Первым опомнился Гуго фон Эпштайн. Подбросив вверх свой окровавленный бастард, он сипло заорал: – Победа! Победа!! Кнехты в сотни глоток подхватили крик своего капитана, звеня клинками о щиты и доспехи: – Победа!! Победа!!! И только эрри Сатор Фабер знал, что истинная победа над Мортусом откладывается на неопределенный срок... * * * – Почитаемый эрри, к вам Поворачивающий Круг эрри Орбис Верус! – глухой голос мажордома заставил эрри Сенэкса открыть глаза и вынырнуть из глубин собственной памяти. Некоторое время Старейший Пастырь пытался осмыслить слова слуги. Он не особо привечал нынешних, молодых с его точки зрения, иерархов Великого Круга, тех, кто ведет золотой миллиард живущих и смертных по тернистому пути цивилизации и прогресса. Однако как хранитель Книги Паука эрри Сенэкс обязан был принять Поворачивающего Круг и оказать ему всяческое содействие. Мажордом в изящной золотой маске терпеливо ждал, отставив в сторону руку с резным церемониальным посохом. С тех пор, как в середине прошлого века Великий Круг принял «Билль чести и достоинства», одним из параграфов которого Пастырям запрещалось находиться в услужении у кого бы то ни было, эрри Сенэкс вынуждено набрал штат слуг из живущих и смертных. Однако их лица слишком быстро покрывались морщинами, и тогда Старейший Пастырь приказал всей прислуге, включая личных секретарей, носить золотые маски с выбитыми номерами. Мажордом имел пятый номер. «Что опять понадобилось этому Орбису?» – с непонятной злобой подумал эрри Сенэкс. Поворачивающий Круг за последнее время довольно часто обращался к Книге Паука – не иначе, дела у Великого Круга шли не лучшим образом. Но обычно иерарх присылал личного посланника, а вот теперь явился собственной персоной. От двери донеслось легкое покашливание – тактичный мажордом напоминал о себе. Эрри Сенэкс скривил тонкие фиолетовые губы в саркастической усмешке – слуга думает, что его хозяин выжил из ума и страдает старческой забывчивостью. И это при том, что глупый живущий и смертный прекрасно осведомлен о том, сколько лет Старейшему Пастырю. «Надо бы заменить этого олуха. Девятка давно мечтает попасть из канцелярии в домовую прислугу. Вот он и заменит Пятерку», – решил эрри Сенэкс, и почувствовал что настроение улучшается. – Проси! – он покрутил в воздухе желтым пальцем, похожим на скрюченный тыквенный стебель, и поднялся из кресла. Поворачивающий Круг вошел в гостиную стремительной походкой, отличающей реформаторов, тиранов и параноиков. Дойдя до середины комнаты, он резко и подчеркнуто четко поклонился Старейшему Пастырю: – Слава Атису! Почитаемый эрри, мое почтение к вам не имеет границ и не может быть выражено словами... – Пустое! – эрри Сенэкс досадливо отмахнулся от ритуального приветствия. – Располагайтесь, почитаемый эрри, чувствуйте себя, как дома. Сейчас принесут бокалы, и мы с вами выпьем за знакомство. Где-то тут у меня было прекрасное старое вино... И он полез в громадный буфет, видом и древностью напоминавший замковые ворота Монсегюра. – Благодарю! – эрри Орбис Верус вновь поклонился. – Прошу меня простить, но обстоятельства складываются таким образом, что у нас нет ни минуты... – У нас? – иронично выгнув бровь, едва не засмеялся Старейший Пастырь. – Именно, почитаемый эрри – у нас! – подтвердил Поворачивающий Круг и после секундной паузы закончил: – Мортус вернулся... – Что вы сказали, почитае... – посреди фразы эрри Сенэкс изменился в лице и замер, зажав в руке запыленную бутылку бордо. Впрочем, его замешательство длилось недолго. Отбросив неимоверно дорогое вино, Старейший Пастырь одним длинным прыжком, никак не вяжущимся с его весьма и весьма преклонными годами, бросился к громадным напольным часам, угрюмо глыбящимся в углу гостиной. Отворив витражную дверцу, он проскользнул под изображавшим Луну серебряным маятником и сгинул во мраке потайного хода... Эрри Орбис Верус швырнул в сторону мокрый плащ и устремился за хозяином Белой Башни. * * * Зеленоватые, точно написанные выцветшими чернилами знаки, что проступили на ломких буроватых страницах Книги Паука, прочесть и понять могли лишь те, в чьих жилах текла бирюзовая кровь древних властителей. |