Онлайн книга «Сапер»
Вылетевшие из бронетранспортера пять тел обогатили наш отряд тремя пачками галет, двумя банками тушенки и полуощипанной тушкой довольно-таки тощей курицы, пойманной немцами неизвестно где. Дополнением ко всему послужила полупустая фляжка с вонючим шнапсом, пить который я бы не стал ни при каких обстоятельствах. Но что добру пропадать, может, рану кому обработаем. Мы собрали автоматы разведчиков, документы. Со второго захода перетащили пулеметы, снятые с мотоциклов, хотя это уже было, пожалуй, лишним. Ладно, вдруг пригодятся. Или взорвем, как карта ляжет. – Товарищ лейтенант. – Антонов кивнул на прибрежные кустики. – Если немцы в темноте пустят пехоту, они вмиг доберутся до танка. Кинут мину на мотор – и все, каюк нам. – Ты это правильно заметил, – согласился я, но задумался не о минах, а о восьмидесятивосьмимиллимитровых зенитках, которые фашисты активно применили против наших тяжелых танков. – Я видел у вас в машине сумку с гранатами. Что в ней? – Ф-один. – Неси. Проволока тонкая есть? – Есть, как не быть. У нашего механика все найдется. – Тоже неси. Пора было «порадовать» немчиков растяжками. * * * После того как все окончательно затихло, я собрал танкистов на нашем берегу. Оно и безопаснее, и воняет не так. А то от последствий боя на том берегу запашок не очень. Кровь, кишки, дымящиеся от тротила воронки. Изображать немецкую похоронную команду желания не было, а мародерить мы закончили быстро. Вот зарекался пить вонючий немецкий шнапс, а после боя глотнул. И бойцам дал приложиться по чуть-чуть. Чтобы руки не тряслись. – А что это у вас за фляжечка, товарищ лейтенант? – углядел мой трофей с коньяком глазастый Копейкин. Я спрятал фляжку поглубже и затянул сидор посильнее. – Подарок. Потом не выдержал, достал парабеллум. Дождался восторженного вздоха, разрядил и пустил по рукам. – От кого все это богатство? – продолжил выяснять наводчик. Вроде и не по делу такой разговор, я же командир, дистанцию надо блюсти, но понимаю, что после такого пацанам расслабиться надо. – От немчика одного, – объяснил я, забирая пистолет обратно. – Упал мне на голову с подарками, а делиться не захотел. – И как заставили? – заинтересовались танкисты. – Да поменялись. Я ему в лоб пулю, а он мне все свое добро. Бойцы заулыбались. – Наш лейтенант, смотрите, – сказал Нургалиев. Повернувшись на кусты, в которых мехвод прятал лейтенанта, я увидел чуть пошатывающегося Ивана. – А где Оганесян? – спросил я. – Здесь, товарищ лейтенант, – ответил он у меня из-за спины. – Я тебе какой приказ дал? – мигом забыв панибратские разговоры, спросил я. – Следить за товарищем лейтенантом, чтобы не услышал никто. Так бой же закончился, товарищ командир… – начал оправдываться он. – Я приказ отменял? – еще более сурово спросил я. – Никак нет, – ответил Оганесян. – Три наряда вне очереди! – Есть три наряда, – вздохнув, ответил мехвод. – А сейчас бегом марш за лейтенантом! Отдых пошел лейтенанту на пользу. Все еще бледный, слегка шатающийся, но выглядел он намного лучше, чем когда я его встретил. Сначала командир осмотрел танк, потом, вылив воду из сапог, подошел к нам, сел на траву. – Тринадцать вмятин на башне! Ивану явно стало лучше, лицо порозовело, шальных глаз уже не наблюдалось. – Поверить не могу. Вот это бой! Вы целую танковую группу остановили! – Лейтенант вытащил грязную бумажку из планшета, начал что-то записывать. Бойцы вытянули шеи. Ясно. Рапорт пишет. Даже успел сосчитать разбитые немецкие танки и «ганомаг». – Так, Оганесян… – Я посмотрел в небо. Совсем стемнело, надо было выставлять охранение. – Берешь Антонова, разводите на том берегу большой костер. Не вздумайте лезть в кусты. Там гранаты. Я посмотрел на лейтенанта – как отреагирует на мое самоуправство с экипажем? Никак. Иван продолжал быстро писать. Значит, продолжаем. – Возвращаетесь в танк, заряжаете пушку. Ты, Оганесян, остаешься в дозоре, вот тебе бинокль. Глядишь в оба. Если на берегу будет шевеление, стреляй. Ты, Копейкин, бери брезент, вот тебе сало, хлеб. Давай, накрывай нам. Будем ужинать. – А как же я? – расстроился армянин. – Не боись. Принесем мы тебе твою порцию в танк. – Товарищ старший лейтенант! – Копейкин почесал в затылке. – У нас консервы есть. – Тащи… – кивнул я. – Вон, немецкий харч тоже используй. Танкисты занялись делами, Иван дописал рапорт, сходил и умылся к реке. – Товарищ лейтенант, – Копейкин закончил накрывать, посмотрел на меня, – а как вас зовут? – Петр… Николаевич, – на отчестве я споткнулся, чуть не назвал свое старое. – Петр Николаевич, а что вы на том берегу сделали? Ну, с гранатами… Про все эти саперские штучки мне рассказал мой бывший сослуживец Сема Шутин, который остался служить в армейке и даже побывал в Корее инструктором. Там он успел повоевать с бывшими союзниками. Все три года, от начала до конца. И потом еще год, пока Сема не нарвался на более хитрого жука, чем он сам, и оставил в корейской землице кусок левой ступни. Ясное дело, после этого дела Шутин оказался на улице, где, гремя медалями, преспокойно пил водку в славном городе Одессе. Там я с ним и встретился по дороге в санаторий. За бутылочкой (третьей или четвертой по счету) южного винца он и рассказал про азиатские выдумки. Кто там у кого каким гадостям научился – то ли наши у американцев, то ли сами оказались такими фантазерами, – история умалчивала. Но про растяжки и прочие способы развеселить противника он рассказывал, пока винишко не кончилось. Ну, я не мешался, про такое говно надо выговориться, да не однажды. Не то что легче после этого становится, но не хуже – это точно. Да и не любитель я трындеть попусту. Послушать – это за милую душу, а разговоры вести я не мастер. Бывало, ребята из артели спорили с новичками, смогу ли я продержаться, целый день не разговаривая, – и каждый раз выигрывали. – Еще один подарок гансам, – я вздохнул, заканчивая вспоминать прошлое. Где теперь Сема Шутин? Пойди, пойми. Лейтенант тем временем перебирал документы, собранные у офицеров. – Эх, жаль, немецкий учил через пень-колоду, – сказал он, вздохнув и отложив бумаги в сторону. – Кое-как еще звания и фамилии разберу, а остальное – никак. Не знаете случайно немецкий, Петр Николаевич? – Случайно немного знаю, – признался я. – Но читаю не очень, на слух только, да и то на бытовые темы. |