Онлайн книга «Игры скучающих купидонов»
|
И не нужна никакая кисея. Зачем даже невидимая преграда, когда хочется каждой частицей тела чувствовать губы, отвечать на каждое движение руки и самой накручивать на пальцы волосы, проводить ладонями по бугрящимся мышцам и отвечать на ласки нежностью, на поцелуи стонами, а на желание обладать податливостью. А потом лежать, глубоко дыша, прислушиваясь к отголоскам отбушевавшего оргазма, и смотреть–смотреть в глаза друг другу, неуловимо замечая изменение их цвета, ведь нарастающее желание всегда делает взгляд более глубоким и темным. Возбуждение неумолимо расширяет зрачки. В них уже видны сполохи огня, и нам не понять, то ли каминное пламя тому виной, то ли страсть, сжигающая нас и заставляющая еще раз окунуться в магму экстаза. Новый оргазм разбудил во мне женщину. Забыты все невыученные или плохо усвоенные уроки. Евклидово пространство, свернутое в тугой рулон комплексов, удерживаемое пересекающимися прямыми ложного стеснения и страха сексуальной свободы, расправилось и дало возможность дышать, кричать и любить… Плавиться и делиться жаром… Брать и отдавать… Утомлять и уставать… И спать, спать, спать… И проснуться с улыбкой на губах. Провести ладонью по телу и обнаружить, что на тебе пижама, а нога все еще болит. Черт. – Киса моя, ты готова? – Кирюсик стоял под дверью и орал на весь подъезд. – Сейчас! Только тапочек к ноге привяжу. Дверь открыла, опираясь о косяк. – Давай ключи! – босс требовательно пошевелил пальцами. Я по стенке отступила в сторону. – Только на верхний закрывайте, нижний не работает. Едва успела повесить сумку на плечо, как Кирюсик нырнул куда–то мне под ноги. – Ух, Ключева! Я, конечно, люблю девушек в теле, – босс крякнул, поднимая меня на руки, – но тебе пора следить за весом. Хотела взбрыкнуть, сказать, что пойду сама, но передумала. Пусть тащит. Не одной мне страдать. – Это куртка тяжелая, – я попыталась объяснить, что худеть не надо. – И сумка тоже. В ней банка с солеными огурцами. – Трехлитровая? Стыдливо промолчала. В банке и четыреста грамм нет. Машину Кирилл Петрович, оказывается, подогнал к самому подъезду. Водрузил меня на сиденье и рукавом вытер вспотевший лоб. «Посмотрим, как ты меня потащишь в аптеку», – мстительно подумала я и замерла. В балконное окно на меня смотрели сестры. Напряженно вытянутые шеи, поджатые губы. Я опустила глаза, делая вид, что пристраиваю сумку на коленях. «Они мне приснились или нет?» Никаких следов пребывания соседок в квартире я не обнаружила. Чуть ли не с лупой обследовала подушку, на которой вчера спал Лямур, но не нашла ни волоска, ни пятнышка. Надо бы почитать о побочных эффектах сильного обезболивающего. Вдруг оно вызывает галлюцинации? Что–то такое помнится о судорогах, сердцебиении и бреде. Не хочу свой чудесный сон называть бредом. Не хочу. Восхождение в аптеку далось Кирюсику еще труднее. Дышал он тяжело. Поставив меня у двери, полез за ключами. – А где баба Зоя? – Зоя Владимировна за нерадивость была… – Уволена? – выдохнула я в образовавшуюся паузу – босс не мог попасть ключом в замочную скважину. У него от напряжения дрожали руки. – Нет. Зачем? Переведена в другую аптеку. Туда, где нет выложенного плиткой крыльца. Через порог я переступила сама, но тут же была усажена в кресло–каталку, о котором заблаговременно позаботился Кирилл Петрович. – Вот тебе трон, – торжественно возвестил он, подкатывая меня к кассе, – а вот царство и казна. Властвуй! Вечером вернусь, проверю. Умаялся я с тобой, Ключева. Уже у порога обернулся. – А попа у тебя мягкая. Мне такие нравятся. – Я девочек люблю, – крикнула я боссу вдогонку. Но он услышал. – Это не делает твою попу жестче, – выдал он, вернувшись, но не полностью – сунул лишь голову в дверь. Прощальный воздушный поцелуй, и Кирюсик, наконец, уехал. Я не знаю, какой бог правит больными и немощными, но сегодня он явно меня пожалел. Визиты были редки, рецепты не требовали крутить колеса в сторону склада, а новая уборщица Зухра совсем не говорила по–русски. – Яхши? – спросила она меня, оглядев чисто вымытый пол. Наверное, это означало «хорошо». – Яхши, – ответила я, удивляясь ее сросшимся на переносице бровям. Вот и все общение. – Мне приехать? Я сама позвонила Галке. – Нет, не надо, – ответила я ей. – Меня тут на руках носят. – Слушай, я про твой новый сон… – Гала немного помедлила. – Может быть, тебе у самих соседок спросить, приходили они вчера к тебе или нет? Так и скажи: «Здравствуйте! Спасибо за вкусный суп!», а сама посмотри на их реакцию. Если удивятся, значит точно приснились. – А если нет? – Попроси еще супа. И того пирожного, что отправило тебя к королю. – Думаешь, это оно? – Оно. Или вчерашний шок и сильнодействующее лекарство. Ты на всякий случай еще раз скажи, как оно называется. – Хочешь почитать аннотацию? Нет, все–таки Галка отличная подруга. Такая заботливая. – Нет. Хочу выпить. Два оргазма за ночь… Говори, я записываю… – Киса моя! Ты готова? Трехлитровый баллон уже опустошила? Я мстительно сузила глаза. Кирюсик оделся полегче. Никакого новомодного пальто. Дутая куртка, на голове спортивная шапочка с трилистником. – У вас штаны как у нашей новой уборщицы, – сказала я, разглядев полосатый принт adidas. Худшего оскорбления я не смогла бы нанести. Кирюсик, усаживаясь на водительское место, взглядом изобразил громовержца. – Ты что–то путаешь, Ключева. – Никак нет. Вы сейчас одеты в излюбленную фирму братков и гастарбайтеров с юга. – Приглядись внимательно, Ключева. Учись отличать подделку от оригинала. – А вы, значит, оригинал? – Все, Ключева. Приехали. – А на ручки? – Вон тот бугай поможет, – Кирилл Петрович тут же распахнул дверь и крикнул в спину входящего в подъезд мужчины: – Товарис–ч! Товарис–ч! Можно вас на минутку? Парень в черной куртке, с надвинутой на глаза шапочкой и обмотанный весь огромным шарфом, не веря, что обращаются к нему, обернулся. Его спортивные штаны тоже были украшены тройной полоской. Скорее всего, они были пошиты какой–нибудь китайской фирмой abibas. Яркий пример местного братка. |