Онлайн книга «Игры скучающих купидонов»
|
И сейчас же в мыслях Нинель понеслись видения всех ее неблаговидных поступков, некоторые из которых уже и позабылись, так давно они случились. И чем больше их было, тем сильнее пелена тянула к земле. Казалось, что ноги не выдержат и подкосятся, и стукнется Нинель лбом о начищенный до блеска паркет, но нет, удержалась и даже стояла ровно, хотя давил на плечи гнет немалый. Она попыталась скинуть пелену, рвануть ткань с головы, чтобы вздохнуть свободно, но ловила руками лишь воздух да пряди растрепавшихся волос. – Что это?! – Наказание, – произнес тот, кто держал в руках сверкающую стрелу. На нее нельзя было смотреть без содрогания. – И тем тяжелее оно станет, чем больше зла совершишь. Нинель рухнула на колени, не в силах остановить всплески памяти, что причиняли почти физическую боль. И звенело в ушах одно единственное слово, в которое она никогда не верила, считая выдумкой тех, кто готов жить в шалаше. «Любовь, любовь, любовь, любовь…» – А–а–а! – закричала она, хватаясь руками за голову. – Любви нет! – Любовь – это награда, – темноглазый ангел тронул золотой стрелой лоб Нинель и остановил хоровод страшных мыслей. – И ты получишь ее, если сделаешь все правильно. – Что я должна сделать? Что?! – Пелена подскажет, – мягко произнес второй ангел и… растаял в темноте. Утром Нинель проснулась с сильной головной болью. Рядом на тумбочке стояла початая бутылка шампанского. Скинув с себя покрывало, хозяйка усадьбы поморщилась – фужер, в руках с которым она заснула, покатился и хлопнулся об пол с другой стороны кровати, разлетевшись на сотню мелких осколков. «Надо меньше пить, – подумала Нинель и поплелась в ванную комнату. Рассматривая свое безупречное лицо в зеркале, она запоздало сообразила, что муж опять не ночевал дома. Его подушка не смята. – Тревожный звоночек. Интересно, что на этот раз придумает в свое оправдание?» Как же сильно ей нужен был ребенок! Он – гарантия того, что Замков до конца своих дней не сможет отделаться от его матери. – Ох! – острая боль прошила ее тело. Нинель согнулась пополам. – Что это?! И тут же засмеялась, хотя на глазах навернулись слезы. – Нет, это бред! Какая пелена, какие ангелы? Сон, это лишь страшный сон. Но коленки предательски дрожали. – Надо бы написать его жене, что я уже беременна, пусть позлится, – это была всего лишь проверка, но нестерпимая боль между лопатками заставила закусить губу. Самое страшное, что боль уже не отпускала. Лежала огненным камешком на сердце. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. – Саша! – позвала Нинель, тяжело опираясь на перила лестницы, ведущей на первый этаж. – Да? – глаза младшей сестры тревожно мерцали. Она стояла в школьной форме – в плиссированной юбочке и в жакете с эмблемой, и казалась такой юной, такой беззащитной… «Как я могла так поступать с ней?» – невольно подумала Нинель и удивилась, почувствовав, что боль потихоньку унимается. – Павел не звонил? – Нет, – сестра отчего–то побледнела. «Боится меня?» – Хорошо, иди. Ты уже опаздываешь. Мужа она нашла в кабинете. Он спал на диване, даже не раздевшись. Нинель стояла над ним, прижимая дрожащие пальцы к губам. Алексей выглядел плохо. Черные круги под глазами, щетина на дряблых щеках. «А он похудел…» – Нинель? – мужчина резко поднялся, но тут же привалился к спинке дивана. Видимо у него закружилась голова. – Что случилось? – Замков–старший устало потер лицо и только после этого заметил, что с его молодой женой не все в порядке. – Ты плачешь? У тебя что–то болит? – Да, – она встала на колени и положила ладони на его руки. – У меня болит душа. – Если ты беспокоишься обо мне, то не надо. Я сейчас умоюсь и опять буду как огурчик, – Замков даже попытался улыбнуться, но улыбка получилась кривой. – Леша, ты прости меня за все… – Нинель, ну чего ты… – он потянул ее за руки. – Вставай, ты простынешь. Я выключил в кабинете отопление. – Леша, отпусти меня… Он испуганно выпустил ее ладони, думая, что причинил боль. – Отпусти меня совсем. Я… – Нинель выдохнула, – хочу уйти. – Это из–за того, что я не могу подарить тебе ребенка? Ну, хочешь, я пойду к врачу. Говорят, сейчас медицина творит чудеса… – Леша, – Нинель уже не могла не плакать, – ты хороший, очень хороший. И жена у тебя хорошая, я наговаривала на нее от зависти. – Ты моя жена… – Не надо. Я видела ее фотографии у тебя в телефоне. Ты еще любишь свою первую жену, хотя боишься в этом признаться. А я… я всего лишь увлечение… Затянувшееся увлечение… – Нинель встала. – Дай нам время собраться. Сашу нужно вернуть в родную школу. Мы поедем домой. – Нинель… Она шла, выпрямив спину, ни разу не оглянувшись. Только что с ее плеч упал тяжкий груз. «Я начну все сначала, я начну все сначала…» – шептала Нинель, собирая вещи в чемодан. Она не брала с собой подарки и все то, что получила, живя в особняке, где она заняла чужое место. «Как лиса, которая выгнала зайца из его лубяной избушки». Александра восприняла известие о разводе сестры с Алексеем Замковым спокойно, но возвращаться в родной город отказалась. – Ты не переживай за меня, – говорила Саша, стоя на вокзальном перроне. Поезд уже подали. – С понедельника я пойду в школу–интернат для одаренных детей, документы уже там… Павел помог. Из глаз Нинель опять потекли слезы. Старшая сестра особенно много плакала в последнее время. Но удивительное дело – слезы приносили ей облегчение. Словно с ними выходила вся та грязь, которую она успела накопить за свои неполные тридцать лет. – А я устроюсь в ателье. Я же хороший дизайнер… – Ты отличный дизайнер, сестра. Они стояли обнявшись до тех пор, пока проводник не напомнил, что поезд отправляется. *** «Как ты?» – пальцы Алексея Замкова дрожали, когда он набирал на телефоне эти два коротких слова. В далекой Испании руки женщины тоже дрожали. Она даже не сразу сумела надеть очки. «Хорошо». И немного подумав, добавила: «А ты?» «Можно я приеду к тебе?» Ответа ждать пришлось очень долго. Так долго, что Алексей уже отчаялся. Не простит… «Можно. Я встречу тебя в аэропорту». Замков–старший выдохнул. И посмотрел на небо, которое было закрыто плотным слоем снеговых облаков. |