Книга Оливковое дерево, страница 70 – Люсинда Райли

– Что ж, красивому мальчику вроде меня стареть гораздо тяжелее. Каждый раз, когда я смотрю в зеркало, мне больно. Так, а теперь, cara, я выпью вина и мы расскажем друг другу о годах разлуки.

Хелена протянула руку через столик и положила на его руку.

– Фабио, прежде чем мы проведем следующие два часа, предаваясь воспоминаниям и перескакивая с одного на другое, мне надо, чтобы ты меня выслушал.

Он посмотрел на нее и нахмурился.

– Выражение твоего лица говорит мне, что это серьезно. Ты не больна?

– Нет, но поскольку тебя ждет встреча с моей семьей, тебе нужно кое-что знать.

– Мне надо будет выпить?

– О да, – Хелена с чувством кивнула. – И я бы тоже выпила, если бы не была за рулем. Предупреждаю тебя, ты не поверишь.

Фабио сделал большой глоток кьянти.

– Так, – сказал он. – Я готов.

* * *

Уильям лежал у бассейна, пока младшие смотрели диснеевский фильм в доме. Жара душила, и он чувствовал себя расслабленным и сонным.

Последние три недели были чудесными – после урагана имени Чандлеров и откровений Хелены. Которые, хотя и дались ей с таким трудом, в сущности – для него, по крайней мере, – оказались безобиднее, чем другие сценарии, порожденные его воображением.

Разумеется, он не питал иллюзий, что Хелена рассказала ему все. Когда он впервые увидел ее одиннадцать лет назад в Вене, она казалась загадочной. Почему, удивлялся он тогда, эта прекрасная, элегантная женщина – которая говорила с четким британским акцентом, выдававшим привилегированное происхождение, – работает официанткой в кафе? Он был околдован с первого мгновения, как увидел ее.

Потом они разговорились, и неожиданно Уильям пригласил ее выпить с ним после смены. Она отказалась, как он и ожидал, но, как всегда у него, настойчивость одержала победу. С того дня он пренебрегал лицезрением прекрасных видов Вены, вместо этого просиживал в кафе с книгой, когда знал, что Хелена на работе. И в конце концов она согласилась выпить.

Она рассказала ему, что раньше была балериной и перестала танцевать три года назад, когда забеременела. У нее, оказывается, был сын, и по тому, как сияли ее глаза, когда она говорила о нем, было понятно, что маленький Алекс – центр ее вселенной.

Он попытался копнуть глубже, но с самого начала было очевидно, что темы прошлого и отца Алекса для Хелены закрыты. Даже когда их отношения стали серьезнее и – очень-очень медленно – Уильям добивался ее с мрачной решимостью (сценарий, включавший месяцы изнурительных перелетов по выходным из Лондона в Вену), Хелена по-прежнему не желала обсуждать подробности. Наконец через девять месяцев он уговорил ее вернуться с ним в Англию и устроил ее и маленького Алекса в убогом коттедже в Хэмпшире, который поспешно снял после развода.

Уильям помнил ее в день свадьбы: восхитительная в атласе цвета слоновой кости – идеальная невеста, по всеобщему мнению. Однако когда Хелена стояла рядом с ним у алтаря и – по завершении всех формальностей – он поднял фату, чтобы поцеловать ее, вместо ожидаемой радости в ее глазах он увидел – мог бы поклясться – проблеск страха…

Уильям услышал хруст щебня под шинами и оторвался от воспоминаний.

– Папочка, мамочка вернулась! – закричала Имми с террасы. Уильям накинул рубашку и пошел к ней.

– Папочка, на нем розовые шорты и шарф на шее, и он ходит как девочка, – прошептала Имми, разглядывая из-за угла мужчину, выходящего из машины.

– Это потому, что он артист балета, Имми. А теперь цыц, – приказал Уильям, когда Фабио направился к ним.

– Ciao, Уильям! По прошествии стольких лет мы наконец встретились. Очень приятно. – Фабио изящно Уильяму поклонился в знак уважения.

– Мне тоже, Фабио.

– Привет, крошка, – Фабио наклонился и расцеловал Имми в обе щеки. – Ты просто миниатюрная версия своей матушки, да? Я Фабио. А это, должно быть, синьор Фредерик. Хелена много рассказывала мне о вас обоих.

– Очень приятно познакомиться с вами, мистер Фабио. Вы с мамочкой были знаменитые? – спросила Имми, уставившись на него большими голубыми глазами.

– Когда-то мы не знали преград, да, Хелена? Новые Фонтейн и Нуреев… ах, что ж, – он пожал плечами. – Твоя матушка нашла в жизни нечто более ценное, чем погоня за мечтой. У нее прекрасная семья. – Фабио огляделся. – Где Алекс? Я не видел его с тех пор, как он был совсем малышом.

– Где-то в доме. Я позову его. Чашечку чая, Фабио? – спросил его Уильям.

– Хорошо бы кофе, но только без кофеина.

– По-моему, что-то такое у нас есть. Чаю, дорогуша? – Уильям улыбнулся Хелене, которая, как ему показалось, выглядела напряженной и довольно усталой.

– Да, пожалуйста. Привет, монстрик, – она, улыбаясь, подхватила Фреда на руки. – Проходи, садись, Фабио, и наслаждайся видом.

– Потрясающе, – провозгласил он, грациозно усаживаясь на стул. – Уильям красивый мужчина. Я его ненавижу. У него больше волос, чем у меня, – громко шепнул он ей.

Имми подкралась к нему.

– Вы правда танцор, мистер Фабио? – застенчиво спросила она.

– Да. Я танцевал всю жизнь.

– Вы танцевали с мамочкой в Вене, когда она встретила принца?

– Ах, принц, – он улыбнулся Хелене. – Да. Мы танцевали «Жизель», Хелена?

– Вообще-то «Сильфиду», – поправила она.

– Ты права, – сказал Фабио, потом вернул внимание Имми. – А потом однажды вечером твоя матушка получила от него букет.

– Что такое букет? – спросила Имми.

– Это цветы, которые дарят прекрасным леди, которые танцуют ведущие партии, но в этом букете было спрятано бриллиантовое ожерелье. Я прав, матушка?

– Да.

– А потом он приглашает ее на бал в настоящий дворец.

Имми была в восторге.

– Ух ты, – выдохнула она, – совсем как в «Золушке». – Потом она повернулась к Хелене и осуждающе уперла руки в бока. – Так почему ты сейчас не замужем за ним?

– Ты имеешь в виду, почему ты не принцесса Имми и почему ты живешь в нормальном доме, а не во дворце и должна терпеть меня как старого папу? – с улыбкой спросил Уильям, ставя на стол поднос.

– Я его не любила, Имми, – ответила Хелена.

– Я бы вышла за него за бриллиантовое ожерелье и дворец.

– Да, Имми, ты, возможно, так и сделала бы, – согласился Уильям. – Твой кофе, Фабио.

– Grazie, Уильям.

– Так вы двое обменялись воспоминаниями за ланчем? – спросил Уильям.

– Мы только, как выражаетесь вы, англичане, едва скользнули по верхам, да, Хелена?

– Говорила в основном я, так что я еще многого не знаю о Фабио.

– Хелена сказала, что ты уехал в Штаты как раз незадолго до того, как мы с ней познакомились. Верно? – спросил Уильям.