Онлайн книга «Стиратели памяти»
|
– Да. Похоже, лучше развернуться и ехать обратно. – Что потом? – Вернёмся к первоначальному плану. Мы сами найдём Жонкиль. И, надеюсь, остальных тоже. Выражение лица Руби стало насмешливым. – Ты серьёзно? – Она обвела рукой нескончаемые дюны на юге. – Даже если мы их найдём, то куда потом с ними денемся? – Но найти – это уже кое-что. Мы не можем просто бросить всех этих людей на произвол судьбы. И если мы их найдём… – Циан пошевелил губами, пытаясь собраться с мыслями. – Если найдём, они станут доказательством для других жителей острова. Мы всем расскажем, что творит доктор Хейвен. И тогда, если санитары опять схватятся за свои транквилизаторы, жители могут устроить драку. Плюс на нашу сторону встанут люди, которых мы спасём. – Это если они будут хоть на что-то способны. И если они вообще живы. Циану не хотелось об этом думать. Он продолжал, заговорив быстрее: – Если мы найдём спрятанных жителей, может быть, там где-то будут ещё и иглы с транквилизатором. Мы используем их против санитаров. И, возможно, мы заставим их вывезти нас всех с острова. На судне на воздушной подушке. В безопасное место. Руби смотрела на него сквозь пелену мелкого дождя. – Ты совсем рехнулся, Циан? У нас тут огромная куча «если» и «может быть». И это ты называешь планом? Циан колебался. – Ну… вроде того? – Это вообще не план. Это бредовая фантазия идиота! Циан вскинул руки. – Тогда что ты предлагаешь делать? Вернуться в Убежище и притвориться, будто ничего не случилось? Принимать таблетки и попросить доктора Хейвена удалить наши воспоминания, чтобы мы снова стали счастливыми маленькими лабораторными крысами? Руби повела плечами. – На самом деле прямо сейчас забвение кажется не такой уж плохой штукой. Раньше всё было лучше. – Да ну? Циан понял, что хмурится. Он закрыл глаза, поднёс ладони к лицу и глотнул солёного воздуха. Потом, снова посмотрев на Руби, он увидел, что выражение лица девушки изменилось. Она выглядела такой же испуганной, как и он сам. Перегнувшись через квадроцикл, Циан положил ладонь на её руку. – Прости, Руби. Я понимаю, о чём ты говоришь. Отлично понимаю, правда. Нам казалось, что всё хорошо. Но ведь на самом деле хорошо не было. Судя по тому, сколько жителей изъял доктор Хейвен, я бы сказал, что мы все просто бомбы замедленного действия. Можем в любой момент взорваться из-за того, что держим в себе. Мы забываем, мы не помним, и это причиняет нам вред. Не знаю, как ты, Руби, а я устал забывать. Раскинув руки в стороны, Циан повернулся на сиденье, описав полукруг. – Я по горло сыт этим островом! Оглянись по сторонам. Тут же ничего нет! Только песок, соль и кости. Теперь я знаю, что имела в виду Жонкиль. – В смысле? – Это было возле «Серенити», как раз перед тем как я… – Циан поморщился и покачал головой. – До того, как мистер Бантер утащил Жонкиль. Она говорила, что здесь, на острове, нет жизни. Ни птиц, ни зверей, ни насекомых. Ничего нет. Кажется, раньше я это тоже понимал, но мне было всё равно. А теперь нет. С тех пор, как я перестал принимать таблетки. Это место… мертво. Руби сидела боком на сиденье квадроцикла, покачивая ногой. – Не всё так плохо, Циан. Нам было здесь весело. – Нога замерла, и Руби обиженно надулась. – Было. Циан стёр дождевые капли со стёкол очков. – Я не думаю, что на самом деле нам было так уж весело, Руби. Мы просто… сбежали от реальности. – Но не забывай: ты же приехал сюда как раз затем, чтобы сбежать, – отозвалась Руби. – Сбежать от того, что причиняло тебе боль. Ты сам этого захотел. Вспомни клятву. Возьми медальон и посмотри её ещё раз. Она достала медальон из кармана юбки и подняла его, покачав на цепочке. – Мы все записали свои клятвы, Циан. Мы пришли сюда, чтобы убежать от плохих вещей, которые с нами случились. Циан посмотрел на медальон Руби. На эмблему Убежища на крышке – перевёрнутый якорь в верёвочном кольце. Он вспоминал свою собственную клятву. Видео, которое он так хорошо знал, снова прокручивалось у него в голове. Вот он сидит – черноволосый, с покрасневшими глазами; ему плохо, он умоляет, чтобы ему позволили забыть… Циан встряхнул головой, прогоняя видение. – А как насчёт хороших вещей, Руби? Не может быть, чтобы всё было так уж плохо. Как насчёт того хорошего, которое мы оставили позади? – Это, например, что? – Ну… – Циан открыл рот, собираясь ответить. Потом медленно закрыл его и плюхнулся на сиденье квадроцикла. У него опять начало щипать глаза. – Я… Я не помню. Сморгнув жжение, он снова поднялся. – Но в этом-то и проблема. Огромная часть нашей жизни просто пропала. Мы в каком-то подвешенном состоянии. Всегда вот это – «когда-нибудь-где-нибудь». Неужели кто-то действительно хочет так жить? Ты можешь представить, как состаришься в Убежище? Как останешься тут навсегда? Руби пожала плечами. – Я никогда об этом не думала. – Я тоже не думал. По крайней мере, пока не перестал пить таблетки. И когда ты бросишь их пить, полагаю, ты тоже задумаешься. Циан спрыгнул на песок и развернул квадроцикл к северу. Не говоря ни слова, Руби сделала то же самое. Теперь обе машины смотрели в сторону Убежища в Нигде. Забравшись обратно на сиденье, Циан снова заговорил: – И знаешь что? Дело не только в вопросах, которые возникают, если перестаёшь пить лекарства. Это далеко не всё. – А что ещё? – Я тебе не рассказывал, но когда мы осматривали этаж персонала, я стал искать досье жителей. – Да? – Руби нахмурила лоб, влажный от дождевых капель. – Ты говорил, что они хранятся возле комнаты с белой плиткой, так? – Это не только для того, чтобы во всём разобраться. А ещё и потому, что я хочу помнить. Перед тем как доктор Хейвен меня вырубил, он упомянул моих родителей. И с тех пор – когда я перестал принимать лекарства – я начал вроде как… чувствовать их. – Ты их вспомнил? – Нет. – Циан сглотнул. У него всё ещё болело горло. – Я не знаю, кто они и как выглядят. Ничего такого. Это, скорее, ощущение их… отсутствия. Что-то вроде. Я думаю о том, что у меня их нет. И это становится все сильнее. Я звал их сегодня утром, когда проснулся. Это просто вылетело у меня изо рта. Я скучаю по ним, Руби. Но я их не знаю. Это кажется таким… неправильным. Настала очередь Руби положить ладонь на руку Циана. Он увидел, какое печальное у неё лицо, и почувствовал тёплую боль, пульсирующую под веками. Дрогнувшим голосом Циан продолжал: |