Онлайн книга «Захват прошлого. Анна-флорентийка. Книга вторая»
|
Не заметила я только пары других глаз, с яростью следивших за мной… Сержио, ехавший вдалеке, в строю рыцарей, не отрываясь наблюдал за каждым моим движением. А совсем рядом, в паре шагов от нас, замер и превратился в каменную статую Валентино. – Брат, я немного задержался! – весело прозвенел чей-то голос. Я посмотрела направо и увидела стройного молодого мужчину, который быстро приблизился к Лоренцо. Его лошадь была украшена не менее пышно, чем у главного Медичи. – Познакомься. Это та самая Бланка, – с гордостью произнес Лоренцо, показывая брату на меня. Джулиано остановился и как-то сразу притих. Есть такие моменты, когда человек не может контролировать себя, он полностью погружается в объект влечения. Сейчас этим объектом была я. Интерес, восхищение, удивление… Все эти эмоции сменяли друг друга на его лице: – Почему я не видел ее раньше? – тихо спросил Джулиано. Лоренцо все понял, чувствовалось, что и сам не рад произведенному мной эффекту. – Не видел? Ты постоянно слонялся около Симонетты Веспуччи, куда тебе было смотреть на других. – Я и не знал, что в нашем городе живет такая девушка. Мой брат говорил мне, что кто-то ему понравился, но, честно говоря, все это пролетало мимо моих ушей. Сейчас я понимаю, что был глуп. Простите меня…Но я исправлюсь, – улыбнулся он белоснежной улыбкой. Как он похож на брата, но черты лица немного другие, более утонченные. Тонкий орлиный нос, оливковая кожа, блестящи черные глаза и такие длинные, ниже плеч черные волосы… В нем было много непосредственности, этим он походил на одного человека в моем прошлом. На Алессандро. – Ты долго собираешься здесь болтать? – прервал его недовольный брат. Лоренцо улыбнулся мне, как человек. который имеет на мое расположение гораздо больше прав, нежели брат. Кавалькада снова торжественно тронулась с места. – Встретимся на турнире! – бросил мне Джулиано. Складывалось впечатление, что ему по-детски нравилось подтрунивать над братом. – Синьорина, мы должны ехать, – сказал Никколо. Я села в карету, совсем не обращая внимания на недовольные взгляды двух других мужчин. Сержио даже немного отстал, желая, видимо, обратить на себя внимание, но я даже не повернулась, всецело думая только о предстоящем турнире. И, вот, мы подъехали к месту его проведения. Большая площадка располагалась в центре, а со всех сторон восседали зрители, в основном, зрительницы и члены их семей. Такого многообразия красавиц даже трудно было себе представить. Бархат всевозможных оттенков, вышивка золотом и серебром, оторочка прекраснейшим кружевом. В этот день женщины старались надеть все самое прекрасное, что было в их гардеробе, каждой хотелось стать объектом внимания любимого рыцаря, или того, чей жаркий взгляд порой падал в ее сторону. – Прошу вас, этот балкон открывает самый лучший вид. Синьор Лоренцо приготовил его специально для вас. Действительно, с него открывался полный обзор площадки, именно в нужном ракурсе. Балкон был заботливо украшен шелком лазурного цвета и многочисленными цветами. На нем меня ждали, обитые бархатом кресла, тоже в голубой гамме. – Это синьор Лоренцо приготовил, он хотел, чтобы вам было максимально комфортно. Такая забота… – Передайте ему, что я очень тронута… С удовольствием опустившись на кресло, я заметила, что все смотрят на меня. Гости, мужчины и женщины, все повернули головы в мою сторону и разглядывают этот балкон. Заметив мое замешательство, Никколо прошептал: – Они долго хотели увидеть ту, кому балкон предназначен. Его желали занять многие для своих любимых, уж поверьте. Но синьор Лоренцо ни принимал никаких возражений. – Теперь им интересно… Сделав вид, что хочу рассмотреть поле для поединков получше, я приподнялась и встала. Всем взорам открылось мое платье. Это было что-то невообразимое. Гул пересудов, разговоров, восхищенных возгласов прошел волной внизу. Я слышала только отдельные фразы: – Интересно, откуда он привез ей такое платье? Из Венеции? – Может Франция? Я что-о слышала об их мастерицах, – завистливо процедила дама, чья голова была украшена пышными красными розами. – В любом случае, денег он за это отвалил немерено! – добавила пышная красавица с огромными черными глазами. – Теперь Симонетте придется подвинуться… Отголоски сплетен так и сыпались на меня, благодаря этому я смогла прочувствовать всеобщее любопытство. А это уже было прекрасно. Платье их заинтересовало, и они думают, где можно найти нечто подобное. К балкону подошел уже знакомый мне мальчик. Тот самый, что торчал около моей лавки. Только не это… Я до последнего надеялась, что не увижу никого из своих бывших… Но, это я считала их бывшими, те думали совершенно иначе. – Что тебе, мальчик? Тот осмотрелся и заметив, что никого рядом со мной нет, а Никколо отошел, тихо произнес: – Мой господин хочет вас видеть. Он здесь, совсем недалеко. – Твой господин из ума, что-ли выжил? Он думает, что я на глазах у всех буду с ним беседовать? – Тогда прочтите это. Он просил передать, если вы не захотите идти. Я вздохнула и открыла записку… – Наверное Лоренцо ей написал, – послышались пересуды сбоку. Ага, теперь будут еще и сочинять про меня сказки… Я читала: «Если ты немедленно не придешь, меня ничего не остановит. Я всем расскажу, какой ценой ты получила дом и оплатила свои долги!» Ну, не сволочь ли? Вся крови прилила к моему лицу. Именно сейчас, в тот момент, когда я чувствовала эйфорию от всеобщего восхищения и внимания, он пытается вмешаться… – Где он, показывай, только быстрее! Еще не хватало, чтобы меня заметили… Я быстро вышла и прошла вслед за мальчишкой. Хорошо, что я сидела высоко и мне не надо было проходить мимо всех этих людей, чтобы выйти наружу. Сержио ждал меня сразу за стеной, немного в стороне от места проведения турнира. Он был мрачен, под глазами угадывались синяки. Наверное, заливал вином страдания накануне. – Пришла… – После твоих гадостей, как не прийти? И долго это все будет продолжаться? Он явно был не в себе: – Кем возомнила себя бывшая нищенка? – И это означает, что ты будешь и дальше преследовать меня? – А что? Расскажешь Лоренцо? Сомневаюсь. Он схватил меня за руку, я попыталась ее отдернуть, в страхе, что нас кто-нибудь может заметить. Рука была лихорадочно-горячей. |