Книга Чингисхан. Книга 2. Чужие земли, страница 46 – Сергей Волков

— Сынок, у меня два! — старушка показывает карточку. Я смотрю — точно, и у нее два. Ага, значит мы выиграли оба!

— Замечательно, — радуется вместе с нами таксомордый. — По правилам лотереи, если у двух игроков в финале выпали одинаковые номера, ставки удваиваются и происходит новый розыгрыш по «счастливой карте». Участники могут отказаться от дальнейшей игры. В этом случае они возвращают себе начальную ставку. Ваш выбор, господа?

— Ничего я не поняла, — бормочет старушка и поджимает сухие губы. — Сынок, я ж выиграла — али как?

— Двойная ставка, женщина! — наклонившись, громко говорит ей в ухо парень. — Если согласны — сможете выиграть шесть тысяч. Плюс ваши три из первого розыгрыша — будет девять.

— Девять! — ахает бабулька. — Батюшки! Это ж целая пенсия!

— Ставь, мать! Не думай — дело верное, — рычит за спиной старушки мужик в норковой шапке.

— Ну, а ты? — таксомордый смотрит на меня. Улыбка его слегка притухает, в глазах скука. — Участвуешь?

Поучаствовать я не против. Повезет — отгребу кучу денег безо всякого напряга. Нет — все равно останусь при своих. Беда в том, что удвоить ставку мне нечем. Я сообщаю об этом лотерейщику.

— Вы можете играть в долг, — великодушно разрешает он. — Ну, ваши ставки, господа и дамы?

Старушка лезет в кошелек, достает полторы тысячи.

— Сынок, ты уж не обмани только. Последние ведь деньги!

— Мадам, я же показывал вам лицензию! — таксомордый снова сияет улыбкой. — У нас все по-честному. Берите карточки Нет, не эти, а вот эти, на двойную ставку. Девушка, прощу вас!

Ф-р-р-р! — барабан завертелся, застучали шарики. Я кручу выданную карточку в руках, слышу за спиной тихие голоса зрителей:

— Бабка выиграет. Старикам везет.

— Не, бородатый.

— Да никто не выиграет. Снимут с этих лохов капусту — и привет. Это ж разводилово.

— Ну, так предупредили бы, если вы такой умный.

— У меня че, здоровье лишнее? В Казани все лохотронщики под Галимым. А у него разговор короткий — или спицу в печень или молотком по затылку в подъезде.

Мне не нравятся эти разговоры. «Лохотронщики», какой-то «Галимый», «спицу в печень». Но раздумывать некогда — девица достает очередной шарик.

— Первый номер финального розыгрыша… — звенит голос таксомордого. — Девушка!

— Восемь! — отзывается та, показывая всем шарик.

У меня на карточке такого номера нет. У бабульки тоже. Ладно, еще не вечер…

Следующий шарик. Ура, у меня совпало! Девица крутит барабан. И снова совпадение номеров. Я в одном шаге от выигрыша. Подсчитываю в уме прибыль. Да, ничего не скажешь, удачно я набрел на эту лотерею.

Старушка достает платочек, промакивает рот. Два очередных шарика — ее. Нам остается закрыть по одному номеру.

— Итак, последний шар! — цирковым голосом орет таксомордый. — И это…

Барабан вращается, крашеная сует руку в его прозрачные недра.

— Номер тринадцать!

Тьфу ты! Мимо. Смотрю в карточку старушки. И у нее мимо!

— Увы, господа, — парень забирает у нас карточки. — Сегодня вам не повезло. Женщина, вы нам ничего не должны, а с вас, молодой человек, тысяча рублей — вы ведь удваивали ставку в долг. Прошу расплатиться.

— Погоди, — я в упор смотрю на него. — Ты же говорил, что лотерея беспроигрышная.

— Совершенно верно, — он опять скучнеет. — Но вы невнимательно слушали условия. Возвращается только ставка после первого розыгрыша. А вы продолжили игру…

Бабулька тянет к нему морщинистую, синюю от холода руку.

— Сынок, а деньги мои?

— Женщина, ваши деньги пойдут в фонд помощи детям-сиротам. Впрочем, если у вас есть средства на новую ставку, вы можете отыграться.

— У меня сто сорок рублей, — она кривит лицо, показывает парню раззявленный кошелек. — Хватит?

— Увы, женщина, этого не достаточно, — чеканит таксомордый. — Проходите, сейчас начнется новый розыгрыш.

И вытянув шею, кричит:

— Беспроигрышная лотерея! Подходите, испытайте судьбу! Всего одна ставка в две с половиной тысячи — и вы можете выиграть пять тысяч, при этом своих денег не потеряете! Все легально и законно, имеется лицензия и сертификаты. Выигрыш идет в фонд помощи детям-сиротам.

На меня он не смотрит. Старушка плачет, убирая кошелек в сумку. Я не знаю, что делать. Вроде бы все правильно, все честно. Но в душе возникает стойкое ощущение — меня только что обманули. Обвели вокруг пальца. Или, пользуясь современным языком, развели как лоха. И меня, и эту несчастную старушку.

— Слышь, ты, деятель, — я толкаю таксомордого в плечо. Деньги нам верни — и ори дальше.

— Тыщу гони, — быстро, полушепотом, бросает парень и снова заводит свою шарманку. — Беспроигрышная лотерея! Подходите, испытайте судьбу!

— Оглох?! — я опять толкаю его. — Деньги верни!

— Эй, разберись, — кивает кому-то таксомордый. — И долг стрясите.

Неожиданно я понимаю, что кто-то дышит на меня перегаром. Выхлоп такой — аж глаза режет. Поворачиваю голову- это везучий мужик в норковой шапке. Лицо его перекошено, глаза сужены.

— Ты че, козел? — сквозь сжатые зубы шипит он. — Припух?

С другой стороны ко мне прижимается крепкий парень в вязаной шапочке, почти такой же, как у меня. Сильные пальцы сжимают локоть.

— Айда-ка отойдем, побазарить надо, — гудит он басом.

В отличие от щетинистого мужика, этот — явно бывалый уличный боец. Во рту не хватает зубов, сплющенный нос свернут на сторону.

— Сынок, — продолжая плакать, машет мне платком старушка. — Отдай ты им. Все равно отберут да побьют еще. Ох, дура я старая, куда полезла… Говорила же мне Софья…

Она, залившись слезами, начинает пробираться через толпу прочь от столика, за которым уже началась новая игра.

И тут я словно просыпаюсь. Все становится ясным и понятным.

— Побазарить? — весело спрашиваю у беззубого. — Ну, отчего ж не побазарить с хорошим человеком. Сейчас, только долг отдам…

Я бью ногой по легкому столику. Бью со всей силы. Таксомордый отшатывается. Крашеная девица, которая, похоже, тоже из той банды, отчаянно визжит. Барабан, карточки — все взмывает в воздух. Толпа моментально рассасывается — люди, взроете сильные мужчины, разбегаются, толкая друг друга. Им страшно.

Но я не смотрю на них. У меня другие дела. Беззубый получает кулаком в живот, щетинистый — локтем в челюсть. Один загибается, второй воет, держась за лицо. Локтем в челюсть — это больно. Впрочем, кулаком под вздох — тоже.

На вытоптанном в снегу пятачке валяется столик, поодаль лежит расколотый барабан, шарики; цветными пятнами на сером выделяются рассыпавшиеся карточки. Таксомордый и девица смотрят на меня, как на какую-то диковинку, заморское чудо.