Книга Игра в Реальность. Всё по закону, страница 45 – Елена Райдос

– Но ведь он такой же, разве нет? – не сдавался Вертер.

– Нет, конечно,– Антон скептически прищурился. – Нравственность и морально-этические качества эгрегора определяются вовсе не характеристиками соответствующего божества, а теми вибрациями, которыми накачивают его верующие. Если они относятся к своему божеству с любовью и бескорыстием, то именно этими качествами и будет обладать созданный ими эгрегор, а если преобладает прагматичное отношение, типа потребности в защите, удачи в сделках и победы над врагами, то выращенный на таких дрожжах эгрегор будет тем ещё подарочком. Ответь мне, защитник эгрегоров, много ли ты знаешь религий, где правят бал бескорыстие и любовь, где люди ходят в храмы только для того, чтобы поблагодарить божество за дарованную жизнь? Вот то-то.

– Какую-то мрачноватую картинку ты нарисовал,– вздохнул Защитник,– по-твоему получается, что практически все эгрегоры – это моральные уроды.

– Видишь, ты даже не споришь с тем, что верующие ходят в храмы с корыстными целями,– заметил Антон. – А тебя никогда не удивляло, почему во всех крупных религиях столько всяких течений, направлений и сект? Ты же понимаешь, что в таком важном деле случайностей быть не может.

– Это ты к чему? – Вертер нахмурился, явно не понимая куда клонит Создатель.

– Я к тому, что те, кто создаёт эгрегоры, заодно обеспечивает им грамотную конкуренцию,– Антон снисходительно улыбнулся,– чтобы ограничить их могущество. Они ведь уже однажды обожглись с одним эгрегором, который превратился в монстра, погубившего очень много народу, а ещё больше превратил в паразитов или рабов. Я говорю про эгрегор Яхве, если ты не понял. Его в конце концов всё-таки удалось урезонить, но не до конца, и сейчас он снова набирает силу.

– А эгрегоры разве бессмертны? – Вертер глянул на друга исподлобья. – Зачем нужно их ослаблять, если можно просто уничтожить?

– Без кармических последствий нельзя,– отрезал Антон. – А эти ребята, которые управляют эгрегорами, законов мироздания не нарушают, потому и живут так долго, хотя и паразитируют на целом мире.

– Но чисто технически это возможно? – Вертер состроил невинные глазки.

– Забудь,– Антон криво ухмыльнулся,– даже для Демиурга это задачка со многими неизвестными, зато с очень понятными и однозначными последствиями. Насильственный метод тут не сработает, единственный способ – это прекратить питать эгрегор, тогда он умрёт тихо и безболезненно для окружающих. Так уже случалось и не раз со многими древними религиями. Вот скажи, много ты знаешь адептов Астарты или Митры? А ведь было время, когда им поклонялось полмира Земли. То же случится и с теми эгрегорами, которые правят бал в наше время.

Вертер сидел молча, переваривая полученную информацию. Горячность друга была ему не совсем понятна. Ну религии, и что такого? Пусть люди верят во что хотят. Кому от этого вред?

– А что плохого в том, что я общаюсь с Всевышнем внутри какого-нибудь храма? – поинтересовался он.

– Ничего,– Антон пожал плечами,– разумеется, до тех пор, пока ты не стал адептом бога, которому посвящён этот храм. Тогда можешь забыть о Всевышнем, эгрегор создаёт как бы энергетический купол для всех своих верующих, который не пропускает их вибрации наружу.

– Ну ничего себе, подстава,– возмутился Защитник. – И как понять, стал ты уже адептом или пока нет? Если тебе просто нравится обстановка в храме – это показатель?

– Большинство религий имеют ритуал посвящения,– ответил Антон,– это и является отправной точкой.

– Просто какие-то слова? – Вертер удивлённо уставился на друга.

– Люди так привыкли считать себя одушевлёнными телами, что очень часто не придают значения словам,– Создатель грустно улыбнулся. – А слова – это те же вибрации, что и наши тела, только более тонкие, а значит, более мощные. Но дело тут не столько в конкретном тексте, сколько в намерении верующего отказаться от своей свободы и стать частью сообщества эгрегора, вот тогда и происходит подключение. После этого любая молитва уже будет обращена к эгрегору и начнёт питать его своей энергией.

– Так просто,– задумчиво проговорил Вертер,– такое вроде бы невинное действие, а последствия необратимы.

– С чего ты это взял? – удивился Антон. – Разумеется, обратимы. Осознанные существа в любой момент могут вернуть себе право распоряжаться своей жизнью, это право даровано им самим мирозданием. Никакой эгрегор не в силах этому помешать, хотя, как правило, всё-таки пытается. Вот только почему-то очень немногие из верующих пытаются освободиться, людям нравится быть частью чего-то большого и могущественного.

– Тоха, а когда ангелочки тебе молятся, ты же, наверное, можешь их слышать,– заинтересовался Вертер.

– Могу,– улыбнулся Создатель,– хотя случаи с молитвами на Райдо довольно редки, ангелочки предпочитают разбираться со своими проблемами самостоятельно.

– И как? Помогаешь по блату? – Вертер продолжал подкалывать друга.

– Вер, я ведь уже говорил, что это невозможно,– Антон сделался серьёзным,– ни Создатели, ни Демиурги не имеют права вмешиваться в личную жизнь обитателей своих миров. Манипулировать с неосознанными объектами – это пожалуйста, но жизнью Игроков управляют только законы Игры. Вмешательство может иметь очень тяжёлые последствия не только для правителя, но и для мира в целом.

– Значит, если я буду падать в яму, ты мне даже руки не протянешь,– возмутился Вертер.

– Протяну, не сомневайся,– заверил его Антон. – Я говорю о вмешательстве с использованием могущества Создателя, а как обычный человек, я вполне могу вмешаться, хотя грань тут довольно тонкая.

– Ты поэтому так перестраховываешься,– догадался Защитник,– опасаешься навредить, нечаянно перейдя эту грань?

– Вер, в идеале Создатель вообще не должен воплощаться в собственном мире,– Антон тяжко вздохнул,– но ни у меня, ни у Сабина так не получается.

– Я, если честно, так и не понял, с какого рожна бывший Демиург выбрал твоего братишку себе в преемники,– заявил Вертер. – У него, что ли, не нашлось кандидатов из собственного мира?

– Мне кажется, что я понял причину,– Антон задумчиво посмотрел в глаза другу. – Похоже, невмешательство – это тоже не панацея от всех бед, оно имеет свои побочные эффекты, например, невнимание к деталям, которые кажутся несущественными. И кое-кто отлично сумел воспользоваться этими эффектами, превратив два десятка Реальностей мира Земли в свою кормушку. Я думаю, прежний Демиург начал что-то подозревать, хотя, как и Сабин, не мог засечь агрессоров. Нужно быть очень вовлечённым в жизнь мира, чтобы почувствовать неладное под маской внешнего благополучия.

– Кто тут меня обсуждает? – раздался за спинами друзей голос Сабина. – Прошу прощения за опоздание и сразу за то, что не смогу задержаться. Вер, я пришёл за тобой,– Демиург повернулся к Защитнику,– мне срочно нужна твоя помощь.

***

Цепочка ревущих акселей растянулась вдоль лесной тропы подобно радужной змее. Лучи заходящего солнца то и дело выхватывали из однотонной зелёной массы придорожных деревьев яркие пятна расписанных рисунками цветных панелей и блестящих молдингов. С высоты казалось, что змея извивается в агонии. Сумерки уже погрузили лес в сизую мутную дымку, но кавалькада неслась по тропе с выключенными фарами, ежесекундно рискуя, что кто-нибудь из отчаянных гонщиков свернёт себе шею. С того места, где Сабин с Вертером наблюдали за передвижением отряда Кайдена, разглядеть детали было невозможно, но этого и не требовалось, ситуация и так была понятна.