Книга Гибель Лодэтского Дьявола. Второй том, страница 57 – Рина Оре

Он помолчал, переводя дух.

– Живо всё выкладывай, – мрачнея и хмурясь, сказал герцог. – Если опять врать начнешь, то… Я тебя предупреждал. Не зли меня еще сильнее.

Маргарита молчала: узнай Лодэтский Дьявол, что он пленил ее брата, наверняка как-нибудь этим воспользуется.

«Убьет его, – думала она. – Будет пытать, чтобы разузнать про Ортлиба, а потом убьет».

Жизнь брата для нее была дороже собственной. Что Лодэтский Дьявол не сделал бы с ней, ей стало уже всё равно: честь у нее забрал Идер Монаро, супруг, скорее всего, не примет ее вновь. Она опустила глаза и спокойно ждала, что будет дальше. Страх куда-то ушел.

– Ты что дура?! – услышала она жесткий голос Рагнера. – Я едва слово скажу, что можно, – и тебя на части поделят, и к каждой части очередь выстроится! Я не против, чтобы мои воины развлеклись, – заслужили!

Маргарита безмолвствовала, хотя при мысли, что ее ждет, она всё же перепугалась: глаза предательски увлажнились, а руки задрожали. Рагнер тоже молчал, решая, что делать дальше.

– Гёре! – громко крикнул он.

Запыхавшийся, толстый повар появился в кухне менее чем через минуту.

– Давай, Гёре, говори ты, – потребовал Рагнер. – По-орензски…

– Да-да… Я щас-сщас… – смахнул пот со лба повар и коротко выдохнул. – Сиживаю я, цначат, читываю себе, ясзыкзнаньё своё лучшаю… Не в часу труду – нет, нет! А она тут, зленоглазья чёртовка, с мётлою своею рядом павою гуливает… И так цладенько шоптаца, чо я ужо большею цпокойно не могёл! «Гёре, – тонко пропел толстяк, – хотишь, мятлою пойдуся́? Я цкучаааю…» Ну я и гадаю, – продолжил говорить нормальным голосом повар. – Мятла – эт мётла иль не мётла? Да и чё за «пойдуся́»? Вовсе нё полов она, кажись, мётлять хотит! Глядю: вёрная мыцля! Цталась вон в тот край, где и нынчо, да гнёца всё и гнёца! Обольсщат меня! Нижею и нижею всё гнёца! Как греху-то не цдаться, Ваш Светлость, кода вот прям так?!

На этих словах Гёре стал неуклюже сгибаться в поясе и выставлять к герцогу свой зад.

– Гёре! – возмутился Рагнер и брезгливо поморщился. – Я всё понял уже давно! Стой прямо!

Маргарита, слушая повара, покраснела до макового цвета, но продолжала молчать. Взгляд у Рагнера изменился – он смотрел на девушку с прежней жесткостью, но и с интересом вместо гнева.

– Тебе нечего сказать? – спросил Маргариту герцог. – Так всё и было?

От ужаса, что он теперь точно исполнит свою угрозу и отдаст ее жутким головорезам, она начала резко бледнеть – и всего за четверть минуты ее щеки почти сравнялись по цвету с платком. Рагнер тоже молчал, сдвигая брови и не отрывая от нее колкого взгляда. Понимая, что девушка, хоть и сильно напугана, но ничего не расскажет, он повернулся к повару.

– Хм, – критически осмотрел его Рагнер, – Гёре, а ты же записной… красавчик… Что-то я раньше как-то не замечал… Значит… метлой тебя обольщала? А мне вот не показалось, что у вас всё сладилось.

– Обдула, Ваш Светлость! – залепетал толстяк. – Вёдьма зленоглазья околдовала, разума натуманишла… а как до дёлу, то кровить, дескать, её мятла шначала!

Маргарита от новой волны стыда закрыла лицо руками.

– И ничё нё могёт она! – продолжал повар. – Я ёй уцлугу, а она мнё – шиш!

– Какую услугу? – тяжело выдохнул Рагнер, думая, что еще немного и он убьет и повара, и пленницу. – Об услуге твоя толстая задница мне почему сразу не сказала?

– Дааа… – развел Гёре руками. – Уцлуга-то – пуштяк. Родня у её во двору, в пленняках – двою, братья ёю. С пласщами им подсобил, и всё…

Повисло тяжелое молчание. Маргарита так и стояла, закрыв лицо руками, Рагнер с усмешкой смотрел на нее, а повар покрывался потом.

– Ваша Светлость, смилюйтесяяяя, – рухнул на колени перед герцогом Гёре. – Всем бы благею, а вам – ниету вредю! – слезливо оправдывался он. – Это жо по-меридиянски: людя́м подмоочи! Всёго-то пласщии! Смилюйтее… Я ништо вам во вредю не цтался бы дёёёлывать!

– Ладно, Гёре, слушай, – спокойным голосом сказал Рагнер. – Иди и укажи на этих двух пленников. Пусть их приведут в парадную залу. Потом обед мне в спальню принесешь. Пока не угодишь мне, снова трудишься за медяк. На глаза для начала старайся поменьше попадаться. А еще раз приказ нарушишь, меридианец херов, прежде чем выгнать, кипящим маслом тебя ополосну. Давай, – махнул он головой, и толстяк с удивительной быстротой унесся из кухни.

Пока герцог говорил с поваром, Маргарита отняла руки от лица и обняла себя за плечи. Рагнер криво усмехнулся ей, чем привел девушку в отчаяние – в ее голове появились картинки с мертвыми, окровавленными Синоли и Нинно.

– Что вы с ними будете делать? – обреченно спросила Маргарита.

– Отпущу, – ответил Рагнер и широко улыбнулся, показав серебряные зубы.

Маргарита недоверчиво смотрела на него блестящими от подступающих слез глазищами.

– Мне нужно, чтобы твой супруг узнал, где ты находишься, и узнал это как можно скорее, – ответил герцог. – А пленников у меня – весь город. Эти мне не нужны. Иди за мной, – направился он к выходу.

________________

Полутемная зала с колоннами опустела – лишь несколько мужчин спорили о чем-то у залы собраний, а из нее доносились взрывы хохота, пение лютни, гул голосов. Неподалеку горели на колоннах два масляных светильника, и герцог направился к одному из них. Маргарита покорно следовала за его широкими плечами. Вскоре на пороге парадной залы появились пятеро: суетливый повар, тут же убежавший в кухню, Нинно и Синоли, закутанные в плащи, а с ними двое крепких парней – бойцов герцога. В тусклом свете лампы ссадины и синяк в пол-лица Нинно казались черными – кузнец будто носил маску двуликого злодея. Дождь смыл с Синоли грязь и копоть, но судорога ужаса исказила его приятные черты лица. Издали увидав, что их подводят к Лодэтскому Дьяволу, Нинно и Синоли впали в убеждение, что их ведут на смерть. Маргариту они поначалу не признали, а затем, не веря своим глазам, уставились на нее.

– Не сближаться более чем на четыре шага, – сказал Рагнер своим пленникам. – Прощание – четыре с половиной минуты. После чего вы оба убираетесь отсюда и не возвращаетесь. Больше добрым я не буду.

Нинно не сводил пламенеющих глаз с избитого лица Маргариты. Правая половина его лица, нетронутая синяком и отеком, сильнее побелела, и сходство с маской усилилось.

– Я так рада, что вы живы… – сказала Маргарита, утерла набегающую слезу и шмыгнула носом. – Вы… Вы идите быстрее домой. За меня не бойтесь, – через силу улыбнулась она. – Меня здесь не обижают. Я кушаю, как все здесь… Он, – показала девушка на Рагнера, – Его Светлость хочет, чтобы мой супруг знал, где я, – и вас отпускает. Найдите его… скажите…

Она не договорила – Нинно бросился на Рагнера и как будто бы даже успел схватить его за плечи, но прежде чем Маргарита и все остальные успели осознать, что происходит, Нинно уже с шумом падал на спину. Рагнер ударил его ногой в пах, а потом под грудью, отчего Нинно дважды скручивало на полу и он громко вскрикивал. По команде своего герцога двое головорезов распластали руки кузнеца и наступили на них. Рагнер опустил ногу на шею Нинно и уместил пятку под его кадыком – тот застонал, захрипел и стал ловить ртом воздух.