Книга Последний день империи, страница 6 – Мария Морозова

– Лара? – вдруг позвал Нейт.

– Да? – я отвлеклась и уставилась на странно замершего друга.

– Тебе не кажется, что пахнет горелым маслом?

– Маслом? – переспросила я и принюхалась.

Ведь действительно. В воздухе витал легкий, но такой узнаваемый запах зажженной масляной лампы. Странно, он давно должен был выветриться, а было такое ощущение, будто лампу только погасили. Я бросила взгляд на вентиляционную решетку в углу, потом на стол, заваленный бумагами, и меня поразила жуткая догадка.

– О нет, Нейт, уходим!

Но было поздно. В коридоре раздались шаги, дверь открылась и на пороге кабинета оказался его хозяин. Мы попались прямо на месте преступления.

– Ну и как это понимать?

Я мысленно взвыла. Ну почему именно в этот вечер господин Сэдли не пошел домой как обычно? Мы даже не заметили, что в здании кто-то остался. Рядом с этим кабинетом есть небольшая комната без окон, где хранятся самые старые или важные документы. Видимо, мой начальник работал там и услышал шум через вентиляционную решетку, соединявшую оба помещения. Поэтому и бумаги на столе валялись в беспорядке, и маслом пахло. А мы не сообразили. Поэтому сейчас у нас очень крупные неприятности.

– Значит, Нейтон Мур все же решил снова заняться воровством? – нехорошо усмехнулся начальник. – Не удивлен. Думаю, полиция тоже не будет удивлена. Но что здесь делает моя сотрудница…

– Иллара здесь не причем, – решительно оборвал его друг. – Она увидела, что я залез в архив, и захотела меня остановить. Я за все отвечу, только ее не трогайте.

Я резко выдохнула. Что? Он решил выгородить меня ценой собственной свободы? Нет, так не пойдет.

– Господин Сэдли, мы не собирались воровать, – воскликнула я. – Мы не хотели ничего плохого. Просто искали книгу.

– Книгу? – немного растерялся господин Сэдли.

– Да.

– Лара, не надо, – раздался тихий голос Нейта.

Но мне было все равно. Раз уж пришлось выбирать между его свободой и моей тайной, лучше пожертвовать ей. Тем более, ко мне господин Сэдли относится гораздо лучше, чем к моему другу. Так что я, не раздумывая особо, схватила со стола первый попавшийся лист бумаги, отыскала карандаш и торопливо изобразила те самые символы, которые толкнули нас на преступление.

– Вот, – практически впихнув рисунок в руки Сэдли, выпалила я. – Мы искали книгу, на обложке которой есть похожие символы.

– Откуда они у вас? – В меня уперся холодный пристальный взгляд.

– Они... Я вижу их во сне, – ответила я, решив не выдавать всей правды. – Часто вижу. И мне кажется, они должны что-то значить.

– И все равно, это была моя идея влезть в кабинет, – пробурчал Нейтон. – Иллара хотела просто попросить, но я решил, что вы не ничего не дадите. Ведь эти знаки явно имеют отношение к магии.

– Нейт, – укоризненно прошептала я. – Не надо этого делать. Мы…

– Довольно, – тихо произнес начальник, обрывая меня.

Повисло молчание. Он еще раз глянул на бумагу, на нас с Нейтом, потом запер дверь кабинета и сел в свое кресло, приглашающе кивнув головой:

– Садитесь. Разговор будет долгий.

Ободренная тем, что он, кажется, больше не злится, я торопливо уселась на жесткий стул. Нейт устроился рядом.

– Значит, видишь во сне… Давно?

– Несколько лет, – ответила честно. – Раньше это были просто сны, но в последнее время я чувствую себя так, как будто… не знаю, как будто мне срочно нужно с ними разобраться, иначе будет слишком поздно.

– Поздно… – повторил Сэдли, невидяще глядя куда-то вверх. – Надо же…

– Мы хотим жить в нормальном мире, – серьезно сказал Нейтон. – А не в том, который разваливается на части.

– Думаете, сможете его спасти? – по губам мужчины скользнула ироничная усмешка.

– Это было бы слишком самонадеянно. Но мы можем хотя бы попытаться понять…

Снова повисла тишина. Было даже слышно, как потрескивает фитиль в лампе.

– Что вы знаете о начале нашего мира? – наконец, медленно проговорил господин Сэдли.

– О начале мира? – Мы с Нейтом растерянно переглянулись. – На занятиях нам рассказывали, что Всеотец сотворил из Хаоса воду, воздух и земную твердь. Но голая земля, плавающая среди океана, показалась ему слишком скучной. И тогда Всевышний стал своими руками лепить из нее горы и равнины, прокладывать русла рек и долины озер. Там, где касались его ладони, разрастались леса и луга. А капли крови, что срывались с израненных острыми камнями пальцев, порождали зверей, птиц и прочих животных. Люди же появились из самых крупных капель, последними коснувшихся земли.

– Да-да-да, – скривился Сэдли. – Красивая история, которую церковники вдалбливают в голову всем и каждому. А что вы думаете о магии?

– О магии? – Мы снова переглянулись. – Согласно Учению, зерна магии забросили в наш мир темные порождения Хаоса, чтобы нарушить заведенный Всевышним порядок и разрушить его творение.

– И это я тоже знаю. Но что о магии думаете вы?

Я задумчиво нахмурилась. Мы вступали на очень скользкую дорожку. Да, мое детство прошло на фоне церковных проповедей о том, что магия – это зло, подлежащее уничтожения. Но вера в милостивого Всеотца быстро сошла на нет, когда я стала понимать чуть больше. Когда увидела, как служанка нашего главного церковника выбирает на рынке лучшее мясо, брезгливо косясь на нищих, сидящих у дороги. Когда узнала, что просьбу директора приюта помочь сиротам теплой одеждой, церковники посоветовали укреплять дух молитвой, а не беспокоиться о теле. Да и темные времена, как все тихонько называли период упадка магии, начались всего каких-то двадцать пять лет назад. Так что еще были живы те, кто видел, что магия служила на благо людям. Это заставляло сомневаться, и не только меня.

Конечно, вести такие разговоры в открытую было все еще опасно. Но господин Сэдли вроде бы не похож на шпиона Церкви, который сдаст нас Святой страже за ересь.

– По неофициальной версии, – осторожно начала я, – магами были не пособники Хаоса, а просто одаренные люди, умеющие управлять энергиями.

– И это так, – одобрительно кивнул головой начальник. – Церковники постарались сделать все, чтобы превратить магов в жутких чудовищ, но люди все еще помнят, что это именно алхимики дали нам металлические сплавы и топливо. Что именно целители успешно сражались с болезнями, которые не победить ни одной молитвой. Что боевики стояли на страже наших границ. Хотя лет через пятьдесят возможно забудут и об этом.

– Если от нас через пятьдесят лет вообще что-то останется, – буркнул Нейт.

Я вздохнула. Загадывать так далеко было страшно.

– Да, – протянул господин Сэдли, невидяще глядя куда-то в стену, – в этом мальчик прав. Пусть власти не хотят это признавать, но люди видят и чувствуют. Вместе с магией из нашего мира уходит жизнь. Не уверен, что первопричиной стали церковники, но убийства магов процесс только ускорили. Гибнут урожаи, появляются странные болезни, техника рассыпается ржой. Видели, что случилось с домом на улице Святителей?