Книга Последний день империи, страница 79 – Мария Морозова

– Думаешь, это было так легко?

– Очевидно, легко, раз тебя ни разу не куснула совесть!

– Не куснула? – горько усмехнулся историк. – Что ты знаешь о муках совести? Я хлебнул их сполна. Потому что, как ты выразился, веду на убой собственную дочь.

Слова камнем упали между мужчинами. Повисла тяжелая, давящая тишина. Кас растерянно запустил пальцы в волосы, чувствуя, как мысли закручиваются в какой-то дикий хаос.

– Сядь, – устало попросил Вильмер Сэдли, и маг понял, что на нервах вскочил на ноги, словно собираясь куда-то бежать.

– Сядь, пожалуйста, – снова повторил раненый. – Я все тебе расскажу. Если мы, конечно, не перебудили остальных своей руганью.

Кастэр послушно опустился обратно на камень. Вокруг было тихо.

– Больше двадцати лет назад я работал аспирантом в университете Атараксии. Гонения на магов набирали обороты, но нас еще не трогали. Зато проблема уходящей магии волновала меня, и сильно. Мы с парой энтузиастов пытались выяснить, в чем дело. Днями и ночами сидели в архивах, переводили древние тексты, цеплялись за самые дикие и странные легенды. Все было без толку. Но однажды ко мне прямо в комнату пришла студентка. Девушка по имени Тьяна. И показала метку. Такую же, какая была у меня.

– Метку? – переспросил Кас.

– Да. – Вильмер Сэдли потер левое предплечье, на котором красовался уродливый ожог. – У меня она тоже была. И у моей студентки. А еще Тьяна оказалась видящей, как Лара. Она чувствовала Нортан, видела вещие сны, которые посылал наш мир. Тьяна рассказала мне, что эти метки – знаки древней крови. На самом деле, капли крови Изначальных есть очень во многих людях. Но в некоторых она набирает силу, давая способности вроде предвидения или очень сильной магии.

– Как у меня, – криво усмехнулся последний на весь Нортан маг.

– Именно. Тьяна сказала, что кровь Изначальных – единственное, что может спасти мир от гибели. Но в нас с ней ее слишком мало. А вот в ребенке, которого мы можем родить, крови будет достаточно.

– И вы решили это сделать.

– Не осуждай меня, – вздохнул господин Сэдли. – Я и сам прекрасно с этим справляюсь. Но тогда, двадцать лет назад, мысли о возможных муках совести не посещали. Я поверил Тьяне. Мы поженились, уехали в маленький городок на востоке. Именно там через некоторое время родилась Иллара. Моя жена погибла при родах, оставив меня с ребенком на руках. С очень необычным ребенком. Родившись, Лара была вся покрыта символами ар-раэна, которые пропали только на третий день. И я испугался. Испугался, что кто-нибудь узнает обо мне и моем ребенке, хотя собственная магия меня к тому времени уже покинула. Я снова бежал. Выжег метку Изначальных на руке, переехал в Трим, а Лару подбросил на ступеньки местного приюта. Думал, что, если меня все-таки схватят, никто не свяжет девочку-сироту с лишенцем из Атараксии.

– Странная предусмотрительность.

– Я верил в то, что наше будущее у Лары в руках. Наблюдал за тем, как она растет. Давал книги из архива, потом вообще позвал на работу.

– Как благородно, – съязвил Кас. – Просто «Отец года».

– Все это время я внимательно наблюдал. – Вильмер Сэдли не обратил на злость мага никакого внимания. – Ждал, когда в Ларе проснется кровь Изначальных. Тьяна не знала, что именно и как нужно сделать, чтобы вернуть Нортану магию. И я надеялся, что эта тайна откроется Ларе.

– А ты не допускал, что твоя жена просто крышей поехала?

– Допускал, – признался бывший историк. – Но ведь она была права. Все оказалась не зря. Лара действительно та, кто нужен Нортану.

– Плевать, – выплюнул Кас. – Обойдется без жертвы. Завтра мы развернемся и пойдем обратно. Лара не погибнет.

– И тогда погибнем мы все, – тихо сказал Вильмер Сэдли. – Сколько нам осталось? Неделя? Месяц? Вряд ли больше. Нет магии – нет жизни, нет Нортана.

Кас глухо застонал сквозь зубы, будто от невыносимой боли.

– Если бы можно было что-то изменить… – Голос историка стал еще тише. – Но это не в моих силах и не в твоих. Думаешь, мне легко? Мне невыносимо больно от того, что я потерял жену, которую успел полюбить. Что не дал Ларе нормальное детство, что обманывал ее все это время. Больно притворяться холодным и равнодушным человеком, которому на нее совершенно наплевать. И с этой болью я живу восемнадцать лет. Если бы я мог обменять ее жизнь на свою, я бы сделала это без всяких колебаний. Но Нортану нужна именно она…

– И теперь мне придется вести любимую девушку на смерть.

– Прости…

– Не прощу! – маг поднялся и пнул камень. – Ни тебя, ни Нортан. Никого.

Сон ушел, оставив на языке привкус горечи. А я лежала и не спешила открывать глаза. Потому что совсем не это ожидала увидеть, когда перед сном просила подсказку у Нортана. Но мир исполнил просьбу в точности, наконец, полностью открыв истину: для чего я пришла сюда и какая судьба меня ждет.

Вот, значит, как оно вышло. Вильмер Сэдли оказался моим отцом, а мне самой осталось жить совсем недолго. Ведь только так можно спасти Нортан.

Забавно, но на самом деле мне сейчас не так страшно и горько, как могло бы быть. То ли я еще не осознала до конца весь ужас своего положения, то ли просто давно уже подсознательно чувствовала, что исход будет именно таким. Конечно, умирать совсем не хотелось. Я так мало пожила и только-только узнала, что такое любовь. Но Вильмер Сэдли прав. Если сбегу, это просто отсрочит конец. Совсем ненадолго. В Нортане осталось совсем мало жизни. Скоро начнут гореть леса, рассыпаться горы, гибнуть люди и животные. Наш мир не заслужил такую участь. Да, мы принесли в Нортан много плохого. Жажду власти, которая легко затмевает человечность, бессердечие, жадность, жестокость. Но ведь хорошего больше. Есть искренние чувства, доброта и самоотверженность, благородство, настоящая дружба и любовь. Нельзя давать им погибнуть. Никак нельзя.

Тихо вздохнув, я открыла глаза и поднялась. Отодвинув полу рубашки, посмотрела на метку, которая горела неярким голубоватым светом. Наследие древней крови… А ведь когда-то казалось, что во мне вообще нет ничего особенного.

Спрятала знак под рубашку и осмотрелась. Нейт и Крыс еще спали. Сейчас было только раннее утро, и они пользовались возможностью выспаться и набраться сил. Лежанка Каса была пустой.

Напившись воды из фляги, я переплела косу и тихонько вышла из башни. Маг нашелся недалеко. Он сидел на остатках крепостной стены и смотрел вдаль, туда, где занимался рассвет. На глаза навернулись слезы. Как же жаль, что нам так скоро придется расстаться. Жаль, что будущего у нас нет. Что этот мужчина, сильный и храбрый, останется один на один со своей болью, когда потеряет то, что ему дорого.

Я тряхнула головой и пошла к нему. Нет, сколько бы нам ни осталось, лучше потратить это время не на жалость и сожаление, а на то, чтобы как следует насладиться нашими чувствами.

– Доброе утро, – сказала я тихо.