Книга На тропе войны, страница 48 – Юрий Соколов

— Зачем же? — удивился Люцифер. — Если заранее проведал, что там ждет смерть?

— Это надо русским родиться, чтобы понять. А объяснить даже и русские не смогут. Естественно, на самом деле Илья не хотел умирать — иначе пошел бы да повесился. И в глубине души он не верил, что его убить могут, поскольку уже черт знает сколько народу пыталось… Короче, он просто поехал направо. Надо же было куда-то ехать, а бабло и бабы ему остохренели.

— Ну и как — Илью убили?

— Да нет конечно! На него напало сорок тысяч разбойников, но он их всех победил.

— Сорок тысяч? Какая большая шайка! Разве бывают такие?

— Вообще-то не бывают. Когда у главаря столько бандитов под началом, обычно он именуется королем, царем, императором, а сами бандиты — богохранимым доблестным воинством, или типа того. Однако события, о которых я тебе рассказываю, происходили на Руси, а у нас обычно все было не просто большим, а самым большим. Самый большой колокол, самая большая пушка, самая мощная бомба… Ну и страна по итогам дружеских потасовок с соседями и их добровольного к нам присоединения тоже получилась самая большая. Поэтому и шайки старались соответствовать остальному. Например, уже в мое время у нас была самая страшная в мире русская мафия. Правда, колокол никогда не звонил, пушка не стреляла, страна периодически разваливалась, а мафия почти сплошь состояла из евреев и кавказцев с иностранным гражданством. Зато бомба вышла на славу. Если б такую взорвали в Каритеке, в столице снесло бы все крыши, а от Каритекского герцогства остались лишь упоминания в летописях. Так что, думаю, если бы мы на повседневку работали не спустя рукава, и половину дней с похмелья, а взялись как следует, то довели бы до ума и пушку с колоколом, и страну, и даже мафию. И стало бы у нас все не только самое большое и страшное, но и самое лучшее.

— Отчего ж не взялись?

— Откуда мне знать? Кстати, может, и взялись — уже после того, как я сюда попал.

— А что дальше делал Илья?

— Вернулся к камню на распутье и написал на нем, что сказанное о первой дороге — брехня. И поехал по второй. Потом по третьей.

— Так ведь бабло и бабы ему остохренели?

— Экий ты дотошный! Я ведь тебя сразу предупредил: не пытайся ты в мотивах русских людей разобраться. И пошли уже с этого перекрестка. Илья по трем дорогам проехал, а мы с тобой пока и одну не одолели.