Книга Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой, страница 32 – Петр Ингвин

– Что же делать?

– Слушать команды старшего. Только так можно победить превосходящего противника. Только дисциплиной и верой в командира. Стая щенят под руководством матерого волка всегда одолеет стадо волков под командой щенка. Теперь повторим ранее пройденное. Кристина, какие бывают мечи?

Ученица со стянутыми тесьмой черными кудряшками бодро отрапортовала:

– Они разделяются по длине, по весу, по форме, по остроте и месту заточки.

Войник перевел взор на ее соседку, невзрачную серенькую мышку, старавшуюся спрятаться среди остальных:

– Феодора. Как мечи различаются по длине?

Девчонка ответила, глядя исподлобья:

– Короткий, средний, длинный.

Знает. А выглядела как невыучившая урок. Однако, внешность обманчива.

Войник вызвал другую, столь же златовласую, как Зарина:

– Александра, а по весу?

– Одноручный, полутораручный, двуручный.

Лицо преподавателя обратилось к Варваре:

– Теперь – по форме.

– Прямой, изогнутый, кривой, гнутый в обратную сторону и двоякогнутый.

– А по заточке? – Войник провернулся на каблуках, жесткий палец указал на стоявшую позади него худышку. – Фрося.

– Заточенные сильно или слабо, с одной стороны или с обеих.

– О чем забыла? Кто скажет?

– Заточка может быть по всей длине клинка или в отдельной части, – медленно, словно нехотя, с некоторым высокомерием сообщила Аглая.

Доброжелательная улыбка войника в один миг протухла. Он вынужденно кивнул. Видимо, знал, что Аглая знает, и спрашивал других, которым требовалось подтянуть знания. Аглае он ничего высказал.

– Почему мы занимаемся только с прямым-коротким-обоюдоострым, Софья?

Испуганно хлопнув глазами, одна из череды ничем не примечательных девочек проинформировала кисло-плаксивым голосом:

– Вес и длина подходят возрасту, и распространены такие мечи больше остальных.

– Отлично. С каким оружием лучше всего сочетается одноручный меч? Марьяна.

– Со щитом, кинжалом, топором и вторым мечом. – Невысокая стройняшка знала предмет на пятерку, отвечала четко, звонко, глядя в лицо преподавателю. – Если у человека двуручие, его еще называют сложным словом амбидекстрия, два одинаковых меча – лучший выбор.

– У нас есть амбидекстры? – осведомился войник, совершив головой полный круг, провернувшиеся каблуки сапог при этом вырыли небольшую ямку. Тело осталось вертикальным, доспехи даже не звякнули. Ему бы в балет. Хотя… С такой шикарной пластикой при таком весе ему и в войниках неплохо.

Нескольких секунд ушло на бесплодное ожидание, и войник вернулся к основной линии урока:

– Чем меч, как личное оружие, отличается от копья, булавы и боевого топора, Глафира?

Романтическая особа, не сводившая с преподавателя глаз, набрала воздуха в налившуюся не по годам грудь:

– Копье ломается, оно бессильно в ближнем бою и не всегда находится под рукой – например, на кухню с собой не возьмешь.

– Или в уборную, – съязвила склонная к полноте высокая девица.

– Тоня, продолжи, – строго глянул на нее войник.

Та пожала плечами:

– Булава и топор – оружие нападения, и только мечом можно одновременно защищаться и нападать.

– Какими способами? Ираида.

– Рубить, колоть, подрезать.

Еще были Ярослава, Амалия, Любава… Сначала я пытался запомнить, кто есть кто, потом плюнул на это дело. Имя звучало за именем, но из памяти вылетало в тот же миг. Плохо, когда много и сразу. Кстати, это правило применимо вообще ко всему.

– Почему сильнозаточенный меч не всегда благо, Феофания?

– Острота поможет только при краткотечном бое…

– Стоп, хорошо. Клара, почему?

– Меч зазубрится.

– Анна, что будет с таким мечом?

– При последующей заточке утоньшится и в следующем может сломаться.

Войник довольно поднял руки.

– Теперь к практике, – скомандовал он. – Разбиться для парного упражнения.

Начался разброд, каждый искал себе пару по весу и умению. Я повернулся к Томе, но раздался голос Аглаи:

– Чапа со мной!

Карина облегченно выдохнула и подхватила женственно-чувственную девчонку, названную, помнится, Глафирой: младше навязавшейся ей напарницы, но уже с выразительными формами, довольно крепкую, дылдастую, оттого казавшуюся почти взрослой.

Тома встала с Зариной. Так, двумя колоннами, мы попарно вышли из ворот школы. Снаружи бойники приготовили тренажеры, по одному на каждую пару. П-образные жерди, где с верхней перекладины свисало нечто похожее на человеческую фигуру. Подвесные груши из стволов дерева местами были обвязаны сеном – отрабатывать удары в мягкое.

– Встаньте к чучелу с противоположных сторон, – приказал войник.

Исполнили.

– Удар наносить по команде. Три условия: делать это нужно сильнее противника, быстрее противника и оставаться вне поля зрения противника. Раз!

Не все среагировали. На «два», «три» и далее результат улучшился.

Аглая очень старалась. Странно, но мне удавалось не хуже: все же, что-то осталось от былых ненавистных занятий, отвлекавших от компьютера. Или более стремительный темп жизни сказывался, когда одновременно ищешь инфу в инете, говоришь по телефону, киваешь знакомым, обходишь длинным маневром плохую компанию, стараешься не вляпаться в собачьи подарки, увертываешься от проносящихся автомобилей и невредимым являешься в школу, а после уроков – домой. Не чудо ли с точки зрения здешнего патри… матриархального менталитета?

– Теперь без команд, – объявил учитель. – Работать поочередно: одна бьет первой, вторая предугадывает, работает на опережение, держит диагональ. Через каждые пять ударов меняться.

Все-таки махать палкой – мальчуковое занятие. У меня получалось все лучше и лучше. Врожденное это у нас.

Аглая сначала хмурилась, затем похвалила:

– Неплохо для новенькой. До сих пор интересных партнерш для спаррингов у меня не было.

Рядом возник дядя Люсик.

– Перекур, – сказал войник. – А наше занятие окончено.

Он ушел. Дядя Люсик погонял нас три круга вокруг школы, затем дал немного отдышаться и отвел в конюшню, где долго мурыжил тонкостями аллюров и прочих галопов. Настало время обеда. После обеда – снова лошади, теперь отличия гнедых, буланых, каурых, вороных и всяких игреневых. О саврасой масти я знал только то, что какую-то известную кобылу – или жеребца? – звали Савраской. Мне понравилась чалая: с вкраплениями белого в волосах. Я назвал ее мелированной. Нам с Томой лошадиные масти были внове, а остальные скучали.