Книга Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой, страница 86 – Петр Ингвин

Каждой ученице раздали по два боевых копья, ворохи учебных охапками выносили на поле, несколько бойников спешно приделывали к ним бронзовые наконечники. Помимо копий и имевшихся при себе мечей нас обеспечили щитами. Очень правильно, ведь у рыкцарей – дальнобойное оружие, гнуки. Да, отныне никаких луков в повествовании, только эти самые. Нужно привыкать к местной терминологии. С волками жить, по волчьи выть… можно было сказать, если бы волки здесь выли, а не лаяли.

Замершую в обороне школу окружили за пару минут. Мы прятались за верхушками кольев, страшась возможных стрел, но вместо атаки рыкцари выслали переговорщиков. Два мужчины и женщина в кожано-пластинчатом легком доспехе не самой лучшей выделки. Некоторые части одежд оторочены мехом, отчего смотрелись страшновато. Как в кино про варваров.

– Грозна Святая, Таскай Прибрежный и Напрас Молчаливый приветствуют доблестных защитников школы, – выкрикнула женщина, останавливаясь метрах в сорока, то есть до границы точного броска копья.

Перешептывания между ученицами сообщили, что эти трое – не простые разбойники, а известные руководители отрядов из разных местностей.

– Как и Кудеяр Лесной? – шепнул я оказавшейся рядом Кларе.

Тома в этот момент тихо переговаривалась с Зариной. Видимо, тоже о лесных бандитах. К Варваре, после того как сначала заложил сестриссе ее похождения, а потом поймал подружку, обращаться за информацией желания у меня не возникло.

– Угу, – подтвердила Клара, не спуская с главарей пожирающих глаз.

Замечательно. Малик в этом кровавом балагане не замешан.

Вопрос все же долетел до Варвары, она хмуро пояснила с места:

– Кудеяра прищучили царберы. Хорошо бы заодно зашли сюда без дополнительного приглашения. Кто-то ведь мог заметить, что несколько шаек сбиваются в кучу. Не только мы посылали сообщения.

– Никогда такого не было, – непререкаемо заявила Зарина, – чтобы несколько отрядов вместе…

– Главари никогда не ладили друг с другом, – согласилась Варвара. – Все боролись за верховенство и боялись предательства.

Зарина кивнула:

– А теперь они вместе. Что-то происходит.

– Мало того, оно происходит здесь, – со злой усмешкой прибавила Варвара.

Глядя на врага, я вдруг внутренне улыбнулся. Главари смотрелась типичной троицей из кино в жанре фэнтези. По аналогии: эльф, гном и человек. Высокая стройная красавица невнятного пола ввиду необычайно жесткой суровости на лице, низкорослый могучий крепыш и усредненная модель двух предыдущих. Стоящий столбом «эльф» зловеще щурился, «гном» поигрывал мечом, их производное спокойно разглядывало окрестности.

– Почему – школа? – слезно встряла Клара. – Мало ли мест можно пограбить!

С высоты разницы в возрасте Варвара обобщила известные данные для самой маленькой нашей воительницы:

– Каждая шайка обреталась на своей территории, с нее кормилась. Если они бросили все и пришли сюда вместе, им нужна именно школа. Ничто иное. Тихо, собираются говорить.

Дождавшись, когда на стене появилась Дарья в шлеме с короной, видной издали, Грозна Святая (ведь иначе в этой компании «эльф» называться не мог) обратилась в ее сторону:

– Приветствуем, царисса. Долгих зим и здоровья тебе и твоей семье.

– Не могу ответить тем же. Вы пришли не с добром.

– Мы не желаем напрасных жертв.

– Уходите, – повелительным жестом указала царисса вдаль. – И жертв не будет.

– Мы уйдем, – кивнула Грозна, – после выполнения вами одного условия.

Ученицы заволновались. Дарья высокомерно бросила:

– Условия грабителей для нас не существуют.

– Это условие сильного слабому, – ужесточила тон «эльфичка». – Такие условия называются требованиями. Но мы озвучим как предложение. Мы уйдем вместе с ученицами школы.

В этот момент нас можно было брать голыми руками. Ошарашенные лица застыли в шоке. Никто не смотрел на врага, все глядели друг на друга: испуганные, недоумевающие, с открытыми ртами и распахнутыми глазами.

– Естественно, мы на это не пойдем, – ответила Дарья. – Но хотели бы знать: зачем ворам, насильникам и грабителям понадобились наши воспитанницы?

– Вы построили несовершенный мир, – донесся ответ. – В нем нет места многим и многому. Мы знаем, что сделать, чтобы счастливы стали все, а не только избранные. Особенно, если эта избранность не завоевана своим умом, а дана по праву рождения.

– Кто был никем, тот станет всем? – едко усмехнулась царисса Дарья.

– Хороший лозунг, – согласилась Грозна. – Возьмем на вооружение.

Дарья буркнула под нос что-то нехорошее, а вслух объявила:

– Собрались воевать со всем миром? Вы, которые между собой годами не могли договориться и которые разбегутся в стороны при первой же проблеме? Скоро подойдут царберы, и вы узнаете все о своих силах и своем единстве.

– Не будем зря сотрясать воздух, – сказала Грозна. – Мы заберем учениц, живых и здоровых, и уйдем. Либо школа будет уничтожена, сопротивляющиеся убиты, а раненые сожжены вместе с остатками школы. Ученицам же мы гарантируем жизнь и полную неприкосновенность.

Последние слова вызвали заинтересованный шепоток, пролетевший по рядам школьниц. Дарья откровенно ухмыльнулась:

– Думаете, кто-то поверит слову рыкцаря?

– Думаем, – серьезно кивнула Грозна. – Потому что ученицы станут нашими заложницами. Они помогут открыть ворота башен. В обмен на жизнь обитателей башен.

Хороший план. Простой и логичный. Его даже скрывать не надо, наоборот, озвучка и распространение привлекут новых сторонников из среды недовольных. А недовольные есть всегда и везде. Кому суп жидкий, кому бриллианты мелкие. Каждый мечтает о райской жизни, из самых лучших побуждений поддерживая порой такие начинания, что потом спать не может: как я мог на та-а-акое согласиться?! И это я, такой умный?

– Почему вам должны верить? – воскликнула Дарья.

Она с удивлением замечала, что ученицы хотят верить. Просто потому, что альтернатива – смерть. Здесь и сейчас. А в словах рыкцарши – надежда.

– Если три-четыре из каждых пяти башен перейдут под знамя рыкцарей и примут жизнь по новым законам, никакие царберы ничего не сделают. Они могут отвоевать одну башню, ну две. Пусть пять. Но не пятнадцать-двадцать. Освобожденный народ восстанет против них и будет убивать везде, где встретит. Говорю это для того, чтобы сами царевны, которые, наверняка, слышат меня, поняли, сколько жизней находится в их руках. Сколько судеб зависит от их решения. Не нашего и не твоего, царисса. От их собственного. Если они выйдут и пойдут с нами, у вас и у нас есть будущее. У всех есть. Если нет… – Грозна демонстративно развела руками, – они обрекут на смерть и себя, и родных, к которым мы все равно придем, но позже, когда нас станет еще больше. Несравнимо больше. Когда к нам примкнут силы, о которых вы даже не подозреваете. Война продлится дольше, жертв будет неисчислимо больше, только и всего. Сейчас есть шанс обойтись без жертв. Без единой царапины. Даем десять минут на размышление.