Книга Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой, страница 96 – Петр Ингвин

– Просим гостеприимства, – громко объявила Варфоломея.

Ее флаг узнали, судорожно закряхтели раздвигаемые окованные створки ворот, решетка за ними с трудом уползла вверх. С возвышения к нам, въезжающим, обратился незнакомый войник с Дарьиным вензелем на накинутом плаще:

– Хозяйка прибудет утром. Могу предложить ночлег и стол уважаемым цариссе и царевнам, остальным придется остановиться в поселке.

Варфоломея благосклонно кивнула. Свита, за исключением «дочек» и мужей, откланялась и отправилась размещаться по окрестным домикам. Ворота оглушительным сипящим кашлем возвестили закрытие. На то, что сын ушел со всеми, царисса отреагировала спокойно. Сын же, не дочь.

Огромная и высоченная снаружи, внутри башня показалась тесной. Мини-дворик позволил лишь спешиться, отдать лошадь слугам для отвода в мини-конюшню и скорее следовать по винтовой лестнице, чтобы не мешать следующим. Над головой пространство совсем сузилось, только узкая лестница вела все выше и выше. По бокам часто встречались двери. Между помещениями иногда оказывался разрыв-проход, ведший к узкой бойнице на внешней стене для охраны и освещения. В районе третьего яруса нам открыли два помещения.

– Прошу, – полуприсел слуга, мужчина средних лет в довольно красивой «мужской» одежде: пестрой рубахе и юбке, из-под которой торчали жилистые волосатые ноги в сандалиях. – Помыться вам принесут, к ужину пригласят.

Как и в школе, объявив о размещении, нас семерых оставили на пороге разбираться самим. Две абсолютно похожие комнаты зияли простором и блеском. Ковры на полах и стенах, многочисленные цветы в кадках на полу, словно мы попали в оранжерею, картина на стене…

Картина! Впервые.

Картинами комнаты и отличались. В одной висел пейзаж с горами, в другой – огромный замок на горе с несколькими нисходящими рядами стен, все увеличивавшихся в диаметре окружностей, словно мишень в тире. Внутри – множество башен, непонятных зданий и построек, соединенных переходами.

Забыв об остальном, тоже впервые виденном, я ткнул рукой в сторону каменного града на горе:

– Что это?

– Крепость, – равнодушно бросила Варфоломея и вошла туда, к крепости.

Мужья удалились за ней. Мне, Зарине и Томе осталась комната с пейзажем.

Мы осторожно переступили порог нового пристанища. Только Зарине подобное не внове, но тоже интересно: чужое, не такое, как дома. Нас с Томой в первую очередь поразила кровать. Я бы даже сказал Кровать – с большой буквы. Чудовищно огромная, почти безразмерная, примерно три на три метра. Одна спинка была высокой и мягкой, она стояла по центру стены, противоположной от входа. Вторая, в сторону двери, тоже высокая, выкована из бронзовых прутьев. Кружевное переплетение цветов и узоров давало возможность следить за открытием двери, одновременно защищая от внезапного броска ножа или копья. Рядом с кроватью, около углов, располагались четыре стула с высокими спинками – для вещей и оружия. А мама говорила, что стул для сиденья, а для вещей – вешалки и шкаф. Вот подтверждение, что не только я другого мнения. Впрочем, за занавесью обнаружилось гардеробное помещение с дополнительными подушками, одеялами, простынями, полотенцами, халатами и войлочными тапочками. Как в хорошем отеле. Там же можно сложить лишнюю одежду и амуницию, не прошедшую фейс-контроль для близлежащего стула. Гардеробную я обнаружил, ища удобства. Не понимаю, как люди живут, не думая о подобном заранее. В книжках и фильмах герои вообще аки ангелы бесплотные, только едят и пьют, и никогда наоборот. В реальной жизни – увы. Даже ангелы. Хотя ангелы из нас как из чертополоха туалетная бумага.

Уборная нашлась за второй занавеской. Стандартная дырка в полу, но под ней не сквозная яма (высоковато все-таки), а некий тазик в щели узкого межэтажья. Слуги могут менять его из коридора, не заходя внутрь. Успокоенный, я продолжил исследование комнаты.

Окошко-бойница оказалось почти под потолком. Света оно давало минимум, зато служило вытяжкой для дыма восьми факелов, горящих попарно на каждой из стен. В неописуемом количестве комнату наполняли цветы в огромных глиняных горшках на полу. Разные. Большие и маленькие, высокие и низкие, темные и светлые, широколистные, как лопухи, и ощетинившиеся колючками, как дикобраз иглами. Вроде бы их заводят для уюта. Но… не понимаю страсти женщин к этому зеленому геморрою. Ладно бы их есть можно было, а то: стоят, место занимают, да еще ухаживай за ними. В общем, предметы той же категории, что кошки и много воображающие о себе красавицы – требуют постоянного внимания, но большую часть времени бесполезны.

Вместе со мной обшаривала все углы Зарина, скрупулезно копаясь даже там, где я бросил поверхностный взор. Она обнаружила кувшин с маслом для факелов, пламегаситель и несколько кремней для высекания искры. Подумав, я нагло присвоил самый мелкий камешек. На всякий случай. Выживание без огня – именно выживание, не жизнь. А от Дарьи не убудет. Это как одноразовый шампунь в отеле. Будем считать, использовали.

Внимание вновь обратилось к кровати. Помимо размеров, привлекли внимание три подушки с покрывалами вдоль и одна в ногах – поперек. Гарантированная защита от нападения для того, кто лежит в центре.

– У вас так и спят? – указал я Зарине на странное для нас с Томой расположение. – Имею в виду семью.

– Как же иначе? – удивилась она больше по привычке, чем по-настоящему. – Правда, иногда одно-два места пустуют, кому-то ведь нужно стоять на страже. Тогда ночь делят на части, меняются.

Только сейчас я обратил внимание на Тому. А нужно было давно. Осторожно переступая, она страшно косолапила, как цирковой медведь на задних лапах или кавалерист с двадцатилетним стажем. Тома со стоном опустилась на просевший под ней край кровати, лицо страдальчески перекосилось. Перевернувшись на живот, она упала лицом вниз, разбросав руки и ноги в стороны, и только тогда донесся вздох некоторого облегчения.

Я не знал, приближаться или нет.

– Что с тобой? – Отогнав меня взглядом, к ней бросилась Зарина.

Вот и славненько. Девчонки лучше поймут друг друга. А если понадобятся помощь или совет – я рядом.

Меня влекла картина. Я рассмотрел ее внимательно и детально. Мастер работал красками. Получилась почти фотография. Горы в дымке, живописный лес, запасы сена на переднем плане…

Причал! Художник знал и почему-то отметил это место. Тоже с Земли?! Если встречу Дарью, обязательно поинтересуюсь, чьи работы висят в комнатах ее обиталища. Вдруг мастер еще жив? Компания землян все увеличивается!

– Ой! – донеслось с кровати.

– Ты совершенно не умеешь ездить верхом! – одновременно воскликнула Зарина. – У тебя…

Оглянувшись на меня и погрозив пальцем, чтобы больше не поворачивался, она продолжила:

– Все бедра изнутри и… в общем, до самой поясницы – сплошная кровавая мозоль. Как ты сидеть-то могла?!

– Уже не могла, – призналась Тома.

В дверь мелко потарабанили. Закрыв собой Тому, Зарина скомандовала: