Книга Зимопись. Книга вторая. Как я был волком, страница 98 – Петр Ингвин

Дядя Люсик тихонько похвалил:

– Умница, версии менять нельзя.

– Ой, Тома, поздравляю, я так рада… – приникла к ней Варвара.

Лишь бы поменьше обращала внимания на меня. Ведь проколюсь на какой-нибудь мелочи, как пить дать.

Клара, немало общавшаяся со мной в школе, долго и придирчиво приглядывалась, но после объяснения потеряла всякий интерес. Чужой невестор. Вопрос закрыт.

С тех пор, как я взвалил на плечи раненого, мой гнук с колчаном перекочевали на плечо Кристины – царевна Есенина с удовольствием взяла на себя роль оруженосца. Дядя Люсик тоже сдал не пришедшееся ко двору оружие ученицам и обзавелся мечом. Теперь оружия было достаточно. Перед уходом мы собрали все, что нашли, и еще тащили мешки с разбойничьей добычей.

– Посмотрим? – предложил я.

– Да, вдруг там еда, – встрепенулась Тома. Последовало громкое объявление: – Открываем мешки!

Еда нашлась лишь в одном – сухари и заплесневелый кобылий сыр. Но еда. Ее разделили и съели вмиг. Другие мешки оказались с оружием и доспехами учениц, их с ликующими восторгами разбирали владелицы. Повезло не всем. Доспехи самых мелких по росту и комплекции почему-то отсутствовали.

– Рыкцари брали только годное к использованию, – пояснил дядя Люсик. – Небольшие размеры их не устроили.

В одном мешке нашлись мои с Томой доспехи. Тома радостно взялась примерять. Ну-ну. Я с ехидством наблюдал, как менялись эмоции на ее лице: не влезла.

На свои я не стал даже смотреть. Это женские доспехи, теперь разбираюсь. У мужских грудь сделана и защищена по-другому. Зато на правах спасителя я забрал славный трофей: роскошный нож Гордея. Также из кожаной сбруи за витки намотанной пращи перекочевал маленький кремень. Мало ли. Вещь нужная.

Тома по-прежнему щеголяла в юбке, чем веселила учениц. Ее и бывшие мои доспехи были пожертвованы сборищу царевен, кому не хватило. Их расхватали частями: кому шлемы, кому нательная конструкция, кому наручи и поножи. Каждая понимала: частичный доспех в любом случае лучше отсутствующего полного.

– Чапа, насчет стаи отвечаешь? Они ушли?

Тома глядела мне в глаза, словно я был волшебником. Ясно, не хочет брать ответственность на себя. Или пока не умеет. Главное слово здесь – пока, потом жизнь либо заставит, либо кончится.

– Стая должна уйти, если жить хочет, – поделился я соображением.

– Значит, идем по-прежнему туда?

Раззявленная пасть пещеры темнела бездонной глоткой. Никому не хотелось внутрь.

– Зачем? – Я показал на туман. – Нас уже не видно, теперь можно уйти в любую сторону.

– Кроме низа, – поправил дядя Люсик. – Там рыкцари.

– И кроме верха, – напомнила Тома, – там стая.

– На востоке кладбище, – добавил я. – Там волки.

Повисла тишина принятия Томой сложнейшего решения.

– Привал закончен, – громко объявила она. – Уходим на запад!

Выдвинулись. Где возможно, Юлиан прыгал на одной ноге, опираясь на меня здоровой рукой, в остальное время приходилось его нести.

– Откуда взялись рыкцари в таком количестве? – спросил я дядю Люсика.

– Покинули одну из башен. Или сразу обе.

– Значит, их теснят к горам?

– Думаю, да.

– Они идут к пещерам. К одной или к обеим. Больше некуда. Могут потом уйти за стаей через перевал, если знают как и куда. Нам нужно обойти их сбоку.

– Резонно.

Вспомнилось, что привал называется здесь перекуром.

– Дядя Люсик, откуда столько неместных слов?

Папринций в очередной раз почесал бороду.

– Ангелы занесли.

– Их так много? Не слов, ангелов?

– Единицы. Но за ними повторяют. Слова уходят в народ.

Ничего нового, прозвучало лишь подтверждение того, до чего мы сами давно додумались. И все же. Почему-то приживаются именно ангельские выражения, становясь повсеместными. И язык почти современен нашему. Разве такое может произойти при долгой истории оторванного общества? Или все врут, и она не долгая, или… Или что? Черт его знает. А я хоть и черт, но не больший, чем до того – ангел. Кстати, логическая цепочка: если черт знает, а я нет, значит, я не черт. Как бы это донести до феминистической верхушки местной цивилизации?

Отвесную скалу по левую руку пришлось обходить понизу, спускаясь все ниже и ниже. Тома и Варвара по очереди помогали мне вести и нести Юлиана. Дядя Люсик сам еле шел. Остальная мелкота, ныне достигшая того возраста, в котором я учился с ними в школе, стыдилась своей усталости. Они спотыкались, шатались, но старались. Потом падали, но вставали и снова старались.

Осталось спуститься совсем немного. Там снова будет подъем.

– А как поговорить с ангелами, – вновь обратился я к папринцию, – с теми, кто прошел визит в крепость и сохранил жизнь?

Давно мучил этот вопрос. И не только меня.

– Тоже была такая идея, – сообщил тяжело переставлявший ноги дядя Люсик. – Но я ничего не узнал, кроме взаимоисключающих слухов. Одно несомненно: после визита в крепость ангел перестает быть ангелом.

– Туман рассеивается! – понеслись панические голоса.

– Облако уходит!

– Рыкцари сзади!

Все были правы. Я опустил Юлиана на землю. Все оказалось зря, мы не успевали. Один отряд рыкцарей давно отделился от утекавшей к пещерам общей массы и двигался за нами – вдоль горы, тоже на запад. Они шли быстро, помогая себе короткими копьями в каждой руке. Их больше, чем нас. У всех гнуки.

Спрятаться негде. Через какое-то время мы с ними обязательно пересечемся.

– Быстро вперед! – прикрикнул я на застывших в ужасе учениц. – Не останавливайтесь! Если догонят – всем рассеяться. Главное – уйти. Как можно дальше.

– Слышали, что сказал знающий человек? – Тома встала во весь рост, чтобы все видели. – Уходите! Там спасение. Мы задержим.

Я опустился на камень. Понадеявшись на туман, увел девчонок от пещеры. Теперь – все. Моя вина.

– Моя вина. – Тома присела рядом со мной. – Мне не хотелось возвращаться в пещеру.

– Нет, моя, – возразил я. – Должен был предусмотреть.

– Командиром стала я, значит, ответственность на мне.

– Я самый старший и мог сообразить, – влез в наш спор дядя Люсик. – Но не сообразил.

Подошла Варвара.

– Я останусь, – объявила она, вынимая меч.

– Нет, – сказал я.

– Нет, – повторила за мной Тома. – Иди. Ты нужна остальным. Ты самая взрослая. Самая опытная.

– Я никогда не была в горах. Никогда не командовала. Ничего не умею. Там я просто пропаду, а здесь хотя бы с толком.