Книга Тюрьма для Господа Бога, страница 80 – Илья Те

Да этим четверым слова и не были нужны – одного взгляда на экипировку чемпиона Боссона хватало, чтобы раскусить его мысли о побеге.

Тяжелый походный мешок, туго набитые узлы на поясе были красноречивей любых признаний. К тому же, сняв шарф Лисии, Гор не соизволил застегнуть ворот своего камзола, и идущим навстречу габеларам стала отчетливо видна белая полоса, оставшаяся от его «хомута». Случайные обыватели, если бы нелегкая занесла их в этот миг в отель, наверняка ничего не заметили, приняв Гора за молодого шательена, собравшегося в дальнюю дорогу, – таких было много в Бронвене в последние дни авеналий, – но четверо прибывших гвардейцев прекрасно знали лавзейца в лицо и были более чем осведомлены о его рабском состоянии.

Для них его шея буквально сияла своей чистотой и открытостью.

С невозмутимостью мертвеца. Гордиан продолжал спускаться.

– Осторожнее, господин консидорий, – начал первый гвардеец, по всей видимости старший в группе. – Выньте меч, бросьте его на пол. И куда вы дели свой койн, с позволения сказать? Неужто ваш придурковатый хозяин даровал вам свободу?

– Да нисколько, господин гвардеец, – в тон ему ответствовал Гор, которому уже нечего было терять, ибо свобода по-видимому отодвигалась на неопределенное расстояние, если он не сможет оперативно решить данную конкретную задачу. – Его светлость лорд Брегорт, вероятно, слишком занят сейчас пересчитыванием денег вашего хозяина, а потому ему недосуг даровать вольности своим чемпионам. Что же до меча, то здесь нет пола, господин гвардеец. Это лестница, а значит, клинок скатится вниз и может повредить кого-нибудь из посетителей сего достойного заведения. Уж лучше я спущусь как-нибудь с ним.

– Ну извольте, извольте! – Шательен сделал знак товарищам, и те сдернули с плеч мушкеты, вместо того чтобы вытянуть из ножен мечи. Мушкеты при этом остались без взведенных курков – парни явно недооценивали Гора.

– Надеюсь, вы в курсе, – продолжал шательен, – какую участь уготовил уголовный закон Королевства тем сервам, что дерзнут поднять руку на шательена? А тем более на Гвардию!

– Вы про вертел и медленный огонь, сударь? Фу! – Гор громко фыркнул.

Похоже, жизнь их не учит, – подумал он. Говорят человеческий гений не знает пределов, но ведь и человеческая дурость – вещь безграничная.

Гвардеец открыл рот, чтобы ответить и…

Одним движением Гор скинул заплечный мешок, двумя руками крутанул его и с силой метнул в ближайшего противника! Мешок был плотно забит и весил не менее пятнадцати килограммов. Брошенный сверху вниз, он врезался в свою жертву с силой орудийного ядра и сбил с ног сразу двоих из четверых.

Моментально выхватив клинок, Гордиан скатился по перилам лестницы и с размаху всадил свое оружие в живот первого противника. Тот неуклюже попытался отбить выпад мушкетом, но в этом мире даже полевую пехоту, а уж тем более стражников не обучали фехтованию на ружьях (да что там говорить, здесь даже не удосужились выдумать штык), поэтому стрелки из огнестрельного оружия изначально ориентировались на производство из него выстрела и уж никак не на использование в рукопашной.

Сглотнув воздух, сраженный гвардеец со стуком приклада о пол медленно осел, а Гордиан освободил шпагу из трупа и легкой походкой двинулся ко второму. Видя незавидную участь своего товарища, тот отбросил мушкет и начал доставать меч.

Стремительно…

Движения тонули как в густом зыбком тумане, все летело слишком стремительно. Лезвие противника вышло всего наполовину, когда Гор резким выпадом разрезал несчастному горло. Затем развернулся – первые двое из четверки, сбитые его мешком и еще остававшиеся в живых, только что поднялись и начали вынимать клинки.

Гор легко уклонился от первого неуклюжего рубящего удара, просунув полотно своей шпаги чуть вперед и вбок от направления вражеского меча. Нанесший удар противник начал рефлекторно оттягивать ушедшее далеко вперед оружие на себя, чтобы вернуться в стойку для атаки, и в этот момент лезвие Гордиана совершило откат перпендикулярно к возвратному движению его руки с горизонтальной протяжкой.

Кисть мечника столкнулась с отточенной кромкой Гордиановой шпаги, и мечник фактически сам отсек себе руку!

Кровь хлестнула фонтаном, обдав окружающих ярко-красными брызгами! Тихо вереща, изувеченный боец согнулся, вперив выпученные глаза в собственную отрезанную ладонь, по-прежнему крепко сжимающую свалившееся на пол оружие. Гордиан остался один на один со старшим из королевских гвардейцев, с тем самым, который предлагал ему сдаться шестью секундами ранее.

– Мне бросить оружие, сударь? – поинтересовался лавзеец. – Или теперь ваша очередь швыряться железом об пол?

– Идите к черту!

Злобно ощерившись и понимая, видимо, некоторую ущербность сложившейся ситуации, но все же на что-то надеясь, отважный гвардеец резко дернул своим клинком.

Глупец! Не прекращая хаотической чечетки, которую отбивали по паркету ноги, Гор одним незримым движением рапиры вышиб его оружие, а уже другим – пробил навылет кадык.

Кончено.

Великолепный королевский гвардеец был почти наголову выше Гордиана и значительно шире его в плечах. С огромным удивлением, почти с ужасом глядел он теперь на мелкого консидория, столь стремительно выкосившего его бравую команду.

– Привет Хавьеру! – Гор выдернул рапиру и отсалютовал.

Тело в красивом камзоле грохнулось на пол.

Сделав два шага назад к лестнице, лавзеец коротким уколом рапиры в глаз добил гвардейца с отсеченной рукой, который все это время визжал, сидя на ступеньках. Затем спрятал оружие, схватил мешок и, не теряя драгоценных секунд на размышления, повернулся к выходу.

Что за черт?!

Дверь наружу была открыта настежь. Однако в метре от приглашающего на улицу дверного проема стояла маленькая скрюченная фигурка.

Провилик Черух, старец. Древний истукан с подслеповатыми глазами, с повязкой вокруг головы и страшными длинными пальцами на узловатых руках.

«Оказать всю возможную поддержку», – мелькнули в голове слова Никия.

Фигурка выглядела решительно.

Как и всегда, пожилой администратор отеля был облачен в свою грубую хламиду и деревянные сандалии с оплеткой из высохшей травы. Он по-прежнему казался смешным карликом, однако что-то в облике пожилого человека заставило смертоносного чемпиона застыть.

Взгляд ничтожного старикашки был суров и серьезен.

Да, что там, под выцветшими зрачками и глупым лицом вечного привратника пылало страшное пламя.

– Твоя бежать не надо, – сказал Черух тихим, чуть писклявым голосом и замотал головой. – Нет-нет. Твоя раб мастер Брегорт. А я принес ему клятву, да.

Гор тряхнул головой, как будто отгоняя наваждение. Что он несет? Конечно, Гор уважал старость и немощь, но не в таких обстоятельствах.