Онлайн книга «Надменный индюк»
|
Вдруг из какого-то окна слышу недовольное ворчание, а после – так вообще брань и требование заткнуться. Мне даже обидно, что моим… друзьям такое говорят. Поэтому накидываю на себя объёмное худи, которое доходит до середины бедра, ноги – в тапочки, хватаю ключи и бегом спускаюсь вниз. Выхожу на улицу и подхожу к парням, они поначалу меня не замечают, поэтому продолжают выкрикивать слова. Во дворе нашего дома горят столбовые фонари, они освещают всю площадку перед подъездом. Парни стоят, подняв головы вверх и продолжая выкрикивать моё имя. Сердце наполняется необъяснимой теплотой от вида Давида, ведь таким я его ещё не видела никогда. Сейчас нет той заносчивости, пафоса и надменности. Пьяным в стельку он пришёл ко мне под окна, хочет ещё раз объясниться, попробовать поговорить снова. Это так мило и забавно, что, несмотря на мой отказ, он всё равно тут и не собирается отступать, всё равно хочет быть вместе. Ведь что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. И сейчас его гордость уснула, и ко мне пришёл просто парень Давид, который считает, что его неправильно поняли, и хочет объясниться по новой. Немного неудобно привлекать внимание Давида, поэтому дёргаю за руку Сашу. – Кошмар, вы чего так разорались-то, м? Соседи уже ругаются, – стараюсь тихо привлечь его внимание. Саша оборачивается, внимательно смотрит на меня и, когда понимает, кто перед ним стоит, кричит по инерции: – Дэв, смотри, кто тут. Дианушка наша спустилась! Как ты хотел. Всё, друзья мои, – заплетающимся языком еле проговаривает, а после салютует нам рукой, – моя миссия выполнена, я поехал. Прикрываю лицо рукой, с трудом сдерживая смех. Таким и Сашу я не видела никогда. Парни умеют удивлять. Смотрю за спину Романова и вижу Давида… Встречаюсь с его проникновенным, долгим взглядом, и меня прошибает его глубина, чувства, что плещутся в нём, не могут оставить равнодушным моё сердце. Невинность, беспомощность и чистота – вот что я вижу в этих бездонных омутах. Будто сейчас передо мной стоит не мачо мэн, а молодой юноша, который хочет что-то попросить, смотрит полными надежды глазами, но не решается произнести слова, потому что ему стыдно. В этот момент Сашка действительно идёт к машине и собирается сесть за руль. Вот же пьянь без головы! Бегу за ним, хватаю за руку и тащу обратно. – Эй, ты чего. Мы тебе Дэва привезли, – заплетающимся языком еле проговаривает Романов, – чтобы вы поговорили. Я тут лишний. Я поехал. – Во-первых, кто «мы»? Во-вторых, Сань, ты пьяный, куда ты поедешь. Говоришь с трудом, ноги еле волочишь, из стороны в сторону качает тебя. – Я не пьяный, просто тут эээ… ужасные сквозняки, вот меня и шатает от ветра. – Ага, ага, как же. Я тебя не отпускаю в любом случае. И вообще, зачем было так напиваться? – После бутылки коньяка беседа превращается в утечку информации, ты же знаешь. А мне надо было выяснить, что у друга на душе. На мгновенье замерла, Саша озвучил и моё желание. Как бы мне хотелось превратиться в бутылку и послушать, что там рассказал Давид. Уже пыхчу, так как силы наши неравны, даже будучи пьяным, он намного тяжелее меня. К тому же, Сашка упирается, и каждый шаг к подъезду даётся нам с трудом. – Да кто же против, пьянь, что лишний ты. Да только соседи завтра мне все будут выговаривать: «Два парня пришли, совсем в этой Америке распустилась». – А я что? Останусь тут? – вдруг встревает Давид. И голос такой обиженный, будто его ущемляют в правах. Какой он милаха, оказывается, когда выпьет. Оборачиваюсь к нему, смотрю внимательно и понимаю, что он предоставил мне право решать самой, как поступить. Не прёт, как бульдозер, не пытается заставить что-то сделать. А предоставляет выбор. А ещё, что хочу его видеть вот такого, простого, хоть даже пьяного. – Кто же тебя тут оставит. Пошли. Беру и его под руку и тащу в подъезд. По очереди затаскиваю каждого в лифт. И если Сашка всё ещё сопротивляется и отказывается от моей помощи, то Давид – наоборот. При каждом шаге спотыкался и хватал за меня, что пришлось его обхватить за талию и руку перебросить через плечо. А в лифте так вообще расслабился, и я прижала его к стенке, обняв за талию руками, а головой упершись в его грудь. Я не могу безразлично находиться с ним в таком положении. Боюсь, что моё учащённое от близости сердцебиение выдаст меня. Но стоило мне немного отдалиться от него, как он начинал валиться вперёд. Я обнимала его до тех пор, пока не поднялись на мой этаж. Давид аккуратно положил руку на мою талию и кончиками пальцев нежно коснулся шеи. Что происходит? Мне показалось, или он обнял меня в ответ? Не до конца разобралась, так как мы приехали. Выходя из лифта, не выдерживаю и выговариваю этим двум алкашам: – Мне кажется, что вашим перегаром можно разогнать вооруженный конфликт в Сирии или просто убивать людей. Парни переглядываются, а после отворачиваются в разные стороны. – Сколько вы выпили? В ответ тишина. Смотрю на Давида. – И зачем? Пацаны отмалчиваются, а повторно спрашивать я смущаюсь. Завожу их домой. – Ну что, пришли, шумная алкашня, – на пороге нас встречает «добродушная» Соня. А посмотрев на нас с Давидом в обнимку, выдает: – Уже и ноги не можете передвигать? – с интересом осматривает нашу позу, многозначительно шевелит бровями и идёт за Сашкой, который по-хозяйски сразу проходит вглубь квартиры. – У тебя есть что выпить, Ди? – Эй, тут не наливают – снова встревает Соня, – только если воду, чай, кофе… – Фу, плохая, очень плохая ты, малая. На Давида она почти не смотрит. Мне кажется, что зная, как он отзывался и о ней в клубе, она тоже обижена, поэтому полностью сосредоточена на Сашке. – Будете плохо себя вести, солью в сеть ваши «кричалки», – угрожает, глядя на Саню. А после вдвоём они скрываются в стенах кухни. А я сажаю пьяного Давида на пуфик. Его взгляд плавает по моему лицу. Поднимает кисть руки и легонько касается моей щеки, ласково проводит по ней, слегка сжимает – Ди-и-и-а-а-ан-на. – Пошли, будем тебя отмачивать. Вновь помогаю ему подняться с места, но до ванной дотащить такую тушку сил нет, поэтому тоже завожу его в кухню и сажаю на стул. Сашка также в полусознании как-то пытается мычать-отвечать на претензии Соньки. Кошмар, уже практически пять утра. Зову Соню в свою комнату. – Слушай, ты знаешь, что надо делать, когда вот так вот человек в ноль приходит? – Без понятия, если честно. |