Онлайн книга «Красные камзолы. Капрал Серов: год 1757»
|
Чтобы личный состав не страдал от безделья, начальник инженерной команды продолжал работы по оборудованию переправы. По обе стороны от дороги инженеры насыпали валы, которые со временем собирались превратить в реданы. А там, если время будет – и в полноценные редуты. Чуть в стороне, на берегу, были аккуратно составлены ровными рядами рогатки на случай кавалерийской атаки. Рогатки – это такие длинные бревна, к которым привязаны большие заостренные колья. Чем-то похоже на противотанковые ежи из фильмов про войну. Удобная штука. Несколько человек поставят одно такое бревно поперек дороги – и все, конный уже не проедет. Молодцы инженеры, ничего не скажешь. У нас свои экзерциции, у них – свои. И они вроде как справляются на отлично. Я, конечно, в инженерной службе не сильно понимаю, но выглядит все красиво и аккуратно. Наши тоже от безделья не страдают. Пока есть время на тренировки – капральства учатся занимать оборону на валу. Так-то наука вроде нехитрая, но отработать – надо. Вот и отрабатывали. Барабанщик дает дробь – капральство выбегает из шатра, строится и под руководством ундер-офицера Максима Годарева занимает вал. Снова барабан – и на смену бежит другое капральство. А капитан Нелидов в это время любезничает с очередным дворянином. С милой улыбкой, с поклонами, все как положено. Парик напудрен, сам – чисто выбрит, еще и духами надушился. Наверное, чтобы запах утреннего перегара отбить. – Вы уж постарайтесь, господин капитан! Очень меня выручите. Вот кабы мог знать, тогда бы… а тут видите, как неудобно получилось! – Всенепременно, уважаемый! Не извольте сомневаться! Короткое рукопожатие, куртуазные взмахи шляпами, и очередная телега заезжает в загончик, оборудованный сразу за навесами отдыхающей смены. Довольные офицеры возвращаются к лагерю своего полка, обмениваясь репликами вроде: – Вот видите, как все исключительно разрешилось! А вы изволили переживать! Все-таки есть добрые люди на свете! Ну а солдат Архип брал бумагу с описью вещей у ротного писаря и такой же довольный шел в загончик, проводить повторную инвентаризацию. Ближе к полудню окончательно переправился обоз Невского полка. Через пару часов пойдет и сам полк. Очередная пауза на переправе. – Сейчас начнется, – неожиданно сказал Ефим. – Что начнется, крестный? – спросил я и быстро огляделся. Вроде все спокойно. На редутах справа и слева от дороги красные мундиры солдат нашего полка. Инженеры деловито снуют по понтонам, вычерпывая воду. Под навесами отдыхающей смены мирно коптит костерок, артели готовят обед. Зеленеет свежая весенняя трава и молодые листья на деревьях. А вот с севера… Там, по большаку, к нам движется большой конный отряд. – Казаки. – Ага. Они самые. Зря ты, Заноза, с утра в них камнями кидал. – А чего они? – негодующе взвился Сашка. – Их дело дороги патрулировать. Нечего на наш лагерь глазеть. Ишь ты, нашлись какие! Ни здрасьте, ни до свиданья, только все нос свой суют куда не надо, да еще и дразнятся! – Ну так сказал бы – нечего тут, мол, шнырять. – Так я и сказал! А они дразниться взялись. Не стрелять же их? – Капитана бы позвал, – хмуро сказал Ерема. – А капитан занят был. Я этого позвал, который вместе с капитаном обычно ходит. Молодого. – Подпоручика Чижевского, что ли? – хмыкнул Ефим. – И как? Помогло? Сашка понурился: – Так они и подпоручика на смех подняли. А он же молодой совсем. Стоит такой, как телок обделавшийся, и только глазами хлопает. Вот, пришлось, значит, офицерскую честь спасать. – Господин ундер-офицер, там иначе никак было, – вмешался в разговор Белкин. – Я, честно говоря, уже стрелять собирался. А Заноза вон, хитрее придумал. И казаков прогнал, и грех на душу брать не пришлось. – Вот черти! – выругался Ефим. – Жора, а ты куда смотрел? Я пожал плечами. – При господине капитане толмачил. Там один офицер такой был – по-нашему ни слова не знает, все на французском. А господин Нелидов только по-немецки говорит. И подпоручик Чижевский тоже. Вот меня и позвали. – М-да. Ну вот, тот разъезд своему атаману наябедничал, и теперь сюда целая сотня прет. И что прикажете делать? – Рогатки ставить? – несмело спросил Сашка. – Ага. Ты еще предложи Степана за пушкарями послать да картечью жахнуть, – хмуро сказал Белкин. – И всем сразу хорошо. Кто жив останется – пойдет в Эстляндию на каторгу. Слыхал, что архангелогородцы сказывали, как на той каторге живется? Они как раз по весне там каторжан охраняли. – Разговорчики! – рыкнул Ефим. – Штыки примкнуть. Заноза, уйди с вала с глаз долой. Ты легконогий, так что давай, беги за господином капитаном. А казаков и правда много. На глаз так не меньше пяти десятков. С пиками, с драгунскими карабинами… в общем, в полной боевой. – Не, так дело не пойдет, – пробормотал Ефим. Повернулся и махнул рукой в сторону барабанщика: – Рогатки! Барабанщик выдал дробь, десяток солдат тут же выскочили из-под навеса и побежали к аккуратно составленным в стороне рогаткам. Командую: – Проверить порох! Ряд штыков колыхнулся, солдаты бросили свои мушкеты на сгиб локтя и защелкали полками. Дорогу между валами спешно перегораживали длинными шипастыми рогатками. Подъехавшие рассыпным строем казаки загалдели обидными словами. – Что, пехоцкие, обделались? Да не боись, малышня, казак ребенка не обидит! Ну-ка давайте-ка дружно брысь отсюда, нынче переправу взрослые дяденьки охранять будут! А то у вас, не ровен час, какие-нибудь злыдни понтон сопрут – ой как мамка заругает! Казаки дружно заржали, подначивая друг друга. Расстояние небольшое. Метров десять от вала до выстроившихся в неровный ряд всадников. Дразнятся, заразы. И, честно говоря, меня зацепило. Что-то накатило такое… Цежу сквозь зубы: – Товсь! Ровный ряд солдат в красном пришел в движение, мушкеты вскинуты к плечу и над валом сверкнули штыки. Дружно щелкнули курки, поставленные на полувзвод. Казаки при виде этого рассмеялись пуще прежнего. Прям ухохатываются, смотри-ка. Ох, как пальцы-то чешутся. Чуть-чуть потянуть спусковой крючок, и вон та похабная улыбка… – Отставить! – громыхнул зычный голос капитана Нелидова. Он стоял посередине дороги, прямо между двух рогаток. За ним маячил Семенов с развернутым знаменем, молодой Чижевский и барабанщик. Красные ряды колыхнулись, и люди с видимой неохотой поставили мушкеты к ноге. Казаки, что удивительно, тоже смолкли. Ну да, Нелидов – он такой. Как гаркнет – так даже вороны каркать перестают, не то что свора казаков. |