Онлайн книга «Выдумщики»
Когда друзья уже пролетали над Нидерландами, Феладиуму, который становился все более задумчивым и рассеянным, снова кто-то позвонил. Сыщик достал кошелек из кармана, открыл и тут же ответил, не глядя: – Феладиум Скорнелли на связи. – Феладиум, – осторожно произнес сидящий рядом с ним Карлош. – Вы говорите с кошельком. – О, благодарю, – сыщик убрал кошелек обратно и достал зеркальце. – Феладиум Скорнелли на связи. В зеркале высветилось отражение незнакомого Коле рождественского эльфа. – Феладиум, я опросил всех эльфов еще раз и узнал кое-что новое, – торжественно заговорил он. – Спасибо, Огнеус, – нетерпеливо произнес сыщик, не давая эльфу насладиться моментом. – Что конкретно сказали эльфы? – Про Амадеуса и внучек госпожи Кареглаз – ничего интересного, – зашептал Огнеус. – Их действительно видели в «Доме Рождества», но только на первом этаже и до девяти часов… Госпожа Кареглаз на заднем сиденье вздрогнула. – А вот Леопольд! Его видели на верхних этажах! И он был не один, что удивительно, – продолжил Огнеус. – Он был с… Вы не поверите, с кем! Огнеус заговорил еще тише, и Коля уже не смог расслышать дальнейшие сведения. Даже если бы собеседник сыщика не шептал так тихо, Коля вряд ли понял бы даже отдельные слова – от волнения у мальчика очень громко билось сердце. – Хорошо, – ответил Феладиум, бросив взгляд в сторону Лютенции. – Домовой Топотолий рядом с тобой? Мне надо знать, где находятся все подозреваемые на данный момент. – Да, – слегка расстроенно ответил Огнеус, которому явно понравилось быть единственным осведомителем. – Сейчас позову его. – Феладиум, что значит «подозреваемые»? – воскликнула Лютенция. – Это ведь не про моих внучек?! Сыщик не стал ничего отвечать. Тишину прервал Топотоша. Но так как и эльф, и домовой оба были маленького роста, наши друзья видели в зеркальце только отражение подбородка Топотолия и левого глаза Огнеуса. – Здравствуйте, Феладиум, – сказал подбородок домового. – Здравствуйте, Топотолий, – ответил сыщик. – На данный момент Амадеус все еще находится в волшебном театре «Шкатулка» в Шотландии – готовится к выступлению в ночном спектакле, – отрапортовал Топотоша. – Он ведь актер по профессии… – Что удивительно, – вставил Огнеус, наклоняясь над зеркальцем еще ниже. – Астрия и Джеральдина сейчас дома у своих родителей в Австралии, – продолжил домовой. – А Леопольд на Кипре – решил отдохнуть в одном из отелей, расположенных в городе Пафос недалеко от моря. Лютенция возмущенно приподнялась на сидении: – Феладиум Скорнелли! Зачем вы спрашиваете все это про близких мне людей? Не ответив на вопрос, сыщик записал адреса, которые продиктовал ему домовой. – Отель, в котором сейчас Леопольд, волшебный? – уточнил Феладиум. – Отель, конечно, не волшебный, – ответил подбородок Топотоши. – Что удивительно, – добавил Огнеус, еще ниже нагибаясь над зеркальцем. Теперь в отражении были уже два его глаза и нос, а подбородку Топотоши осталось совсем мало места. – Ох, да ничего удивительного, – отрезал домовой. – Это ведь Леопольд. Он на дух не переносит все волшебное. Хотя сам волшебник. – Ну, не будем увлекаться составлением психологических портретов, – произнес сыщик. – Продолжайте приглядывать за подозреваемыми и, пожалуйста, держите нас в курсе происходящего. Подбородок домового и лоб эльфа задвигались в знак согласия, и сыщик закрыл зеркальце. Лютенция, наконец, перестала сдерживать свое возмущение. Пожилая фея глубоко вдохнула, чтобы набрать в легкие побольше воздуха. – ФЕЛАДИУМ СКОРНЕЛЛИ! КАК ТЫ ПОСМЕЛ ПОДОЗРЕВАТЬ МОИХ ВНУ… Феладиум остановил ее жестом руки. – Госпожа Кареглаз, не кричите. Причастность ваших внучек к исчезновению выдумщика мы еще проверим, – произнес сыщик и посмотрел на остальных. – А сейчас… Нам надо заехать на Кипр, мои друзья. *** Море на Кипре близ города Пафос обладало совершенно «волнистым» характером – бушевало без конца, шумело, билось о камни, то увеличивая, то уменьшая размер своих волн. Коля никогда раньше не видел настоящее море. Он поднес к глазам бинокль и удивился тому, какое море живое и сильное. Море само по себе производило такое впечатление, как будто все знало о волшебстве. На поверхности воды мальчик, к своему удивлению, увидел маленькие огоньки. Он пригляделся и понял, что это бумажные кораблики с крохотными свечками на палубах. Корабликов было много, и они медленно плыли по волнам. – Что это? – удивился Коля. – Вон там, на волнах. – О, это детские сны плывут, – словоохотливо пояснил Карлош. – Когда волшебник, дежурный по звездам, пролетает над рекой, водоемом или озером, он обязательно бросает одну звезду вниз. Достигнув воды, она увеличивается в размерах и распадается на множество маленьких искр. Эти искры, попав в воду, достигают дна и всплывают на поверхность в виде маленьких призрачных бумажных корабликов. Кораблики плывут к берегу, где превращаются в крохотные огоньки и следуют в спальни к своим будущим хозяевам. Это, конечно, необычные сны. Например, в одном из них мальчик увидит себя играющим на скрипке, а потом поймет, что он хочет быть скрипачом. А другой ребенок увидит себя бегущим босиком по полю с одуванчиками и перестанет волноваться из-за ерунды. – Но есть и не очень счастливые сны, – добавила Лея. – Ведь не только счастье может побудить задуматься о чем-то и изменить нас – боль, разочарование, неудачи способны сделать это тоже. Коля передал бинокль Ларисе, Лариса затем передала его Марианне, а Марианна – Моросику. Было бы интересно узнать о том, как блондин с точки зрения науки объяснил себе это необычное явление, но он не сказал ничего вслух. – Ну, не будем предаваться излишней философии, – кашлянул Бирмингем. – Феладиум, так вы считаете, что Леопольд мог похитить мальчика? – Мы это выясним, – произнес сыщик. Лютенция возмущенно всплеснула руками. – Я не устану повторять, что Леопольд, Амадеус и мои внучки тут совершенно ни при чем! – воскликнула пожилая фея. – Госпожа Лютенция, угомонитесь… – Заруби это на своем длинном носу, Феладиум Скорнелли! – Госпожа Лютенция, я вас предупреждаю… При каждом возгласе пожилой феи и сыщика сани резко дергались вниз или в сторону – это происходило из-за того, что олень боялся таких громких звуков. Хвостик и так чувствовал себя не в своей тарелке – он впервые в жизни летел над морем. Но госпожа Кареглаз не заметила волнений оленя. Бросив на сыщика взгляд, полный гнева, она снова набрала в легкие воздуха: |