Книга Воины света, страница 85 – Полина Ишина

Донцов не нашел, что ответить, пристально взглянув ему в глаза, Кирилл сурово сдвинул брови:

– Хорошо подумай, на чьей ты стороне, пока будешь созерцать очищение. Я, брат, шутить, не намерен, даже с тобой.

С этими словами он взял со стола широкий скотч и, решительно шагнув к стулу, добавил:

– А теперь посиди молча. Не твои крики я хочу слушать сегодня ночью.

Сергей попытался отстраниться, но Симонов плотно залепил ему рот, так что теперь он мог только мычать.

Все остальное происходило медленно, как в кошмарном сне. С замиранием сердца Донцов смотрел, как глава братства возвращается к столу, берет в руки плеть и поворачивается к пленнику, едва успевшему восстановить дыхание. Бледное лицо Тотского исказил страх, у него уже не осталось сил скрывать эмоции.

– Что ты от меня хочешь?! – срывающимся голосом крикнул он. – Я признался в несовершенных преступлениях! Что тебе еще нужно?!

Его губы дрожали, в глазах стояли выступившие от боли слезы, было видно, что он находится на грани нервного срыва.

Симонов злорадно усмехнулся.

– Чего я от тебя хочу? – издевательски переспросил он. – Я хочу увидеть, как ты будешь кричать, корчась от нестерпимой боли, а затем, глотая собственные слезы, умолять меня о пощаде. Твое очищение я буду проводить постепенно, от банальной порки до вырывания кишок раскаленными серебряными щипцами. За ночь тебе предстоит оценить всю коллекцию моих инструментов, а на рассвете ты примешь смерть на костре.

Кирилл шагнул к пленнику, загорелое лицо исказила гримаса ненависти.

– Моя мать и сестра испытывали душевные страдания, но у тебя, упырь, души нет. Так что придется ограничиться разнообразием физических мук. – подойдя вплотную, он заглянул жертве в лицо и добавил с усмешкой: – Ты готов к новым ощущениям?

Стас отшатнулся, едва не потеряв равновесие, в широко-раскрытых глазах отразился непередаваемый ужас.

Очевидно оставшись довольным такой реакцией, Симонов повернулся в сторону маленькой двери и громко крикнул:

– Давид, иди сюда! Хватит дрыхнуть!

Спустя пару секунд, в комнату вернулся заспанный громила и, потянувшись, с тупой улыбкой взглянул на главу братства.

– Я готов, учитель. Что нужно делать? – глухо пробубнил он.

– Держи плеть! – Кирилл кинул ему орудие пытки. – Только не спеши, начинай в треть силы, позволь Его Светлости сполна насладиться процессом.

Он вновь обернулся к смертельно бледному пленнику и пояснил:

– Конечно, мне хотелось бы пороть тебя самому, но в этом случае я лишился бы удовольствия созерцать твою перекошенную физиономию.

– Да ты просто больной! Больной садист!!! – не выдержав, в отчаянье выкрикнул Стас.

Симонов удовлетворенно хмыкнул и присел на край стола, намериваясь насладиться зрелищем.

– Ну, давай, Давид, начинай. – будничным тоном приказал он.

Лоб Тотского покрыла испарина, он весь напрягся, учащенно дыша, стиснул зубы и крепко сжал кулаки, приготовившись терпеть боль. Не в силах ничем помочь, Сергей с ужасом смотрел на обреченного товарища, прекрасно сознавая, что главе братства не придется долго ждать его крика.

Громила встал за спиной жертвы и, перенеся свой вес на одну ногу, широко размахнулся: плеть мелькнула в воздухе, и в ту же секунду тишину разорвал…. грохот выстрела. С глухим воем Давид повалился на пол, судорожно хватаясь за простреленное колено.

Сергей оторопел от изумления: в проеме двери перед ними предстала та самая женщина, которую он видел здесь пару часов назад. Она стояла как солдат, расставив ноги на ширину плеч и уверенно сжимая рукоять пистолета. Ее глаза покраснели от слез, искусанные губы были плотно сжаты, но сейчас она уже не плакала. Еще секунда и женщина шагнула в камеру.

– В чем дело, сестра, что это значит?! – гневно воскликнул Симонов, вскочив на ноги.

Проигнорировав вопрос, женщина направила дуло ему в лоб.

– Таня, опомнись, что ты делаешь? – отступая назад, растерянно проговорил Кирилл. Теперь уже он выглядел испуганным.

– То, чему ты так долго меня учил, лживая тварь, – освобождаю мир от зла. – ледяным тоном отчеканила женщина и нажала на спусковой крючок.

Прогремел выстрел, голова Симонова мотнулась назад, и стену над жутким столом забрызгало кровью. Сергей невольно зажмурился и услышал, как тело убитого с грохотом рухнуло на пол, увлекая за собой несколько тяжелых орудий пыток.

Когда он вновь открыл глаза, то увидел, что темноволосая женщина спешно освобождает от оков смертельно-бледного Стаса. Очевидно, бедняга находился в состоянии шока, его по-прежнему била сильная дрожь, а дыхание оставалось учащенным. Когда запястья оказались свободны, Тотский с болезненным стоном опустил руки и осел на колени. Женщина на миг растерялась, затем шагнула к стене, погасила ультрафиолетовую лампу и, взяв со стола бутылочку с зеленоватой жидкостью, склонилась к обессиленному пленнику.

– Вот, выпейте, возможно, это поможет. – она выдернула зубами пробку и поднесла горлышко к его дрожащим губам.

Стас поднял на нее взгляд и послушно сделал несколько глотков, полностью опустошив бутылочку. Как и в прошлый раз, таинственный «травяной отвар» подействовал очень быстро, всего несколько секунд спустя дрожь начала утихать.

Убедившись, что вампир приходит в себя, женщина подошла к Сергею, в ее руке блеснул острый нож. Еще мгновение и она резко сорвала с его губ скотч.

Он не знал, что сказать, а потому молча смотрел, как нежданная спасительница разрезает веревки, освобождая его от ненавистного стула. Закончив с ним, женщина вновь обернулась к Тотскому, который уже смог вернуть себе самообладание и теперь стоял, растирая поврежденные запястья. Не глядя ему в глаза, она заговорила бесцветным тоном:

– Мальчик в соседней камере, он ранен, нуждается в медицинской помощи, забирайте его и уходите.

– Спасибо, Таня, я безмерно признателен. – мягко ответил Стас, затем протянул руку и, коснувшись ее щеки кончиками пальцев, добавил: – Не надо…

Женщина внезапно вздрогнула, отшатнулась и, повернувшись, выбежала прочь из камеры. Тотский проводил ее печальным, слегка замутненным взглядом и, вздохнув, нагнулся, чтобы поднять свой медальон.

В этот момент, лежащий на полу громила вновь застонал. Стас резко обернулся к нему и, жутко улыбнувшись, облизал пересохшие губы. Сергей никогда прежде не видел у него такого выражения, ему вдруг стало не по себе.

– Нет, нет! Не подходи ко мне, тварь! – пытаясь отползти к стене, завопил покалеченный палач. Теперь на его перекошенном лице отражался смертельный ужас.

За долю секунды оказавшись возле жертвы, вампир схватил его за горло одной рукой и с невероятной легкостью поднял над полом. Донцов вновь ощутил тошноту и поспешно отвернулся, чтобы не видеть отвратительного процесса. Но при данных обстоятельствах осудить напарника он не мог.