Книга Охотник за воспоминаниями, страница 62 – Виктор Хант

– А еще ты будешь невероятно силен и быстр, а кроме того, станешь почти бессмертным.

– Как же, бессмертным, – скривился Валириус. – Ты достался мне полудохлым, и сейчас в тебе сил немного, хотел бы вырваться, но не выходит, да? А насчет красоты ты серьезно? Но как же кровь? Пить ее, должно быть, так неприятно…

– Тебе понравится, я обещаю, – ухмыльнулся Амадей. – Прикажи своим деткам отойти. И я сделаю тебя тем, кем ты всегда мечтал стать.

Валериус еще минуту колебался, хмурил лоб, зачем-то пощупал свои дряблые плечи, подергал бабочку и велел големам:

– Оставьте его. Лорд, я надеюсь, это не больно?

– Что ты, Валериус, даже приятно, – проговорил Утопленник, – Протяни руку, помоги мне встать.

Толстяк с опаской приблизился к Амадею, протянул руку.

Олли глазом не успел моргнуть, как вампир схватил Валериуса длинными сухими пальцами и впился клыками в предплечье, прокусив рукав. Валериус заорал, но было поздно. Вампир держал его крепкой хваткой и с каждым глотком крови становился все сильнее. Набухали ссохшиеся мышцы, наполнялось жизнью полумертвое тело, в глазах появился опасный блеск. Олли понял – сейчас вампир выпьет Валериуса до дна и бросится на поиски новой крови. И ему не хотелось быть ближайшим живым существом, которое голодный вампир сочтет подходящим для перекуса.

Пожалуй, пора улетать! Но осуществить свое намерение сорок не успел.

Черная дымка заклубилась над полом и из этого облака выступили две фигуры.

Высокий мужчина с черными глазами, одетый очень богато. и хлипкий молодой человек изможденного вида в потрепанной одежде. Внимание Олли привлек блеск колец на пальцах мужчины и звеньев в наборном поясе, инкрустированные ножны и рукоятка кинжала в виде птичьей головы. Блестящий камень-глаз, казалось, зорко смотрит по сторонам.

Мужчина сделал движение рукой, с его пальцев слетела вспышка света, ударила вампира в лицо. Лорд Амадей отпрянул от Валериуса, ухмыльнулся окровавленным ртом и вдруг растекся черной крылатой тенью, захохотал и вылетел прочь, просвистев мимо Олли широкими крыльями.

– Валериус, я велел тебе сторожить Амадея, а не кормить его, – строго проговорил мужчина.

Валериус прохныкал, зажимая рану на руке:

– Простите, мой господин! Он обещал сделать меня вампиром! Я теперь стану вампиром, верно?

– Нет, ты останешься всего лишь жалким дурнем, каким и был, – красивое лицо того, кого ученый назвал господином, исказила пренебрежительная гримаса. – Было ошибкой разрешить использовать лорда в твоих глупых опытах. По твоей вине Граннус лишился своего подарка.

– Я так хотел его силу! – подал голос Оборванец, как мысленно окрестил его Олли. – Мы чудом заполучили в руки такого могущественного мага, а этот недотепа его упустил!

– Упустил, похоже, не только его, – проговорил господин, глядя на развороченную клетку. – Сколько пользы мог принести Упырь…

– Да, моя Алановская премия, – заныл Валериус. – Во всем виновата проклятая птица!

– Перестань скулить об Алановской премии, – велел господин строго. – Само название должно отвращать тебя от этой награды. Алан и все его потомки заслуживают лишь одного – забвения. В моем королевстве ты станешь королевским ученым и получишь первую награду, который назовут в твою честь. Если будешь делать то, что я велю тебе и не совершать подобных ошибок впредь. Ты понял меня, Валериус? Или нужно растолковать тебе этот урок получше?

Вокруг пальцев мужчины закружилась черная спираль.

Валериус испуганно замотал головой:

– О нет, мой господин, я все прекрасно понял! Я буду стараться!

– Вот что, Николас, отведи его к Розанне, пусть подлатает. А когда вернется, проследи чтобы он выкинул из головы глупости и занялся созданием крупногабаритных големов. Подыщи ему помощников из ребят Дурмана.

– Будет сделано, господин, – поклонился Граннус-оборванус. – Господин Валериус, давайте-ка навестим наших радикальных друзей.

Валериус жалобно застонал, окидывая взглядом любимую лабораторию, и понял – с его Евой что-то не так! Пригляделся, что там такое шевелится, и закричал:

– Вот она, вот! Та гадкая птица! Она выпустила упыря! Стащила карту! Ловите, ловите ее!

Олли порхнул к окну, не ожидая особой прыти от Валерика и его слуг-големов.

Ножны на поясе господина в черном расстегнулись, из них вылетел клинок, сверкнул камень в птичьей голове на рукояти и кинжал обернулся огромным вороном. Он выглядел выточенным из черного камня, но в перьях сверкающими прожилками проглядывал металл.

Ворон бросился на Олли. Сорок скользнул в пролом и полетел прочь от башни что было сил, однако ворон не отставал. Тяжело взмахивая каменными крыльями, он догонял Олли и уже выпустил острые стальные когти.

Олли резко спикировал между сосен, когти ворона проскребли по стволу дерева. Он гневно вскрикнул, когда добыча исчезла из виду. Сорок юркнул в узкую развилку между ветвей, увидел дупло и забился поглубже.

Так страшно ему еще никогда не было!

Ворон гневно кричал, наверное, кружил над деревьями. Потом крик стал удаляться. Но Олли до самой ночи не решался покинуть дупло, и выбрался оттуда только когда пришло время стать человеком.

* * *

Ланс вынырнул из воспоминаний Олли и не сразу понял, что его сердце тоже бешено колотится, будто это он только что пережил погоню.

Но дело было не только в страшном вороне. Ланс узнал мужчину, которого называли господином. Это он был той ночью в Роксбридже, он пробрался в комнату и этим самым кинжалом-вороном хотел убить Ланса! Выходит, он не из Ордена, а плащ тогда надел только для маскировки? Но зачем этому странному человеку понадобился Ланс? И что он там говорил про свое королевство?

Олли болтал что-то, Ланс не слушал. Мысли теснились в его голове, предположения сменяли друг друга, пока они нарезали еловых веток и устроили себе постель, потом усталость взяла свое и он все же уснул.

На рассвете его разбудил охотничий рожок. Олли уже обернулся сороком и встревоженно стрекотал, перепрыгивая с ветки на ветку.

Где-то басовито лаяли собаки, ржали кони. Охотники? Ланс осторожно выглянул из-за раскидистых ветвей ели, под которой спал, и увидел девушку. Она брела между деревьев, шатаясь, длинная льняная рубашка запятнана кровью, и как-то странно держалась за бок. Вот она остановилась, покачиваясь, прислонилась к толстому дубовому стволу и Ланс узнал ее – это же Шеон, младшая из сестер-оборотней!

Девушка пошатнулась и рухнула в траву, Ланс бросился к ней. Между ребер у нее торчал толстый арбалетный болт.

– Шеон, Шеон, – звал он, но девушка не отвечала. Ее лицо заливала синеватая бледность.

Он коснулся холодной руки и в голову ударил набатом беззвучный крик, с которым волчица-Шеон увидела, как серебряная сеть накрывает ее сестер, как один за другим волки ее клана падают, настигнутые стрелами с серебряными наконечниками. Высокомерные улыбки богато одетых людей верхом на породистых лошадях, белые вспышки, слетающие с их пальцев. Безмолвный приказ Ларка – уходить! И увести охоту от женщин и детей…