Онлайн книга «Девять жизней Роуз Наполитано»
|
Мама садится на кровать и приглашающе похлопывает по покрывалу, берет подушку и обнимает ее. Мука повсюду: на сером покрывале, на подушке… Даже на маминых волосах, потому что она провела по ним рукой, но я молчу. Сажусь, сглатываю комок в горле, стараюсь преодолеть раздражение и сомнения по поводу этого разговора. – Не могу сказать, что мы вот так взяли и отважились на ребенка. Сначала просто перестали сопротивляться мысли об этом. – Мама смотрит на меня одобрительно. – Ну вот. Я решила, что не буду слишком зацикливаться. Забеременею, значит, забеременею. А нет – так нет. – Ничего себе, Роуз. Ничего себе! От разочарования кожа покрывается мурашками. – Мам, если ты только охать собираешься, я ухожу. Мама тихо вздыхает и отводит взгляд в окно. – Не собираюсь, милая. Просто дай мне время свыкнуться. Как-то слишком много всего… – Она улыбается, радостно хлопает в ладоши, но потом берет себя в руки. – Ладно, я порадовалась и уже успокоилась, готова выслушать. Рассказывай… Так когда вы с Люком положились на волю судьбы? – Уже почти год прошел. – Милая, год – это ерунда. Особенно, если вы не очень активно пытались. – А может, за нас все решила судьба? – Может и так. – Вообще-то, мы никогда не проговаривали вслух, что будем пытаться. – То есть? – хмурится мама. Вспоминаю день той ссоры, которая закончилась сексом. – Не знаю, мам. Мы просто… перестали это обсуждать. Договор был негласным. Люк, наверное, боится что-то сказать, чтобы я не пошла на попятную. – А ты бы пошла? – фыркает мама. Предпочитаю ответить честно: – Не знаю. Может быть. – Бедный твой муж. – Бедный муж? Серьезно? – Роуз, для вас обоих лучше было бы прийти к взаимопониманию. Встаю и включаю кондиционер. Жара уже достала! К тому же я переживаю, что Люк вернется с работы и услышит наш разговор. Прибор дребезжит, потом начинает негромко гудеть. Встаю перед ним, вытянув руки к решетке, – и меня обдает прохладой. – Мы с Люком никогда не придем к единому мнению, – говорю я, глядя на маму. – Сейчас мы достигли наиболее полного понимания, насколько это вообще возможно. Мама придвигается ближе ко мне. – Думаешь, это справедливо? Поворачиваюсь к кондиционеру спиной. Воздух ледяной, скоро я замерзну, но шевелиться и не думаю. Мне не нравятся мамины вопросы. Правильных ответов у меня на них нет. – А ты считаешь, справедливо, что меня заставляли родить ребенка, которого я никогда не хотела? Мама вздыхает: – Нет, Роуз. Думаю, несправедливо. Я дрожу. – Ты бы на моем месте не сердилась? – Не знаю. Мне непросто это понять. Я одна из тех женщин, о которых ты невысокого мнения. Которые росли с желанием завести собственных детей и мечтали об этом так, будто это вопрос жизни и смерти, а потом сделали все возможное, чтобы родить. Материнство – смысл моей жизни. – Мама… – Возвращаюсь на кровать и усаживаюсь напротив матери. – Я вовсе о тебе так не думаю. Она качает головой, смотрит на меня темно-карими глазами. – Но и не уважаешь таких. В последнюю очередь ты бы хотела стать такой, как я. – Вовсе нет, – отзываюсь я, но разве мама не права? – Конечно да. Ты всю жизнь положила, чтобы ни в чем на меня не походить, посвятила себя всему, чего я никогда не делала. И я горжусь тобой! Ты уникальна и добилась поразительных успехов! А самое главное, любишь то, чем занимаешься, и я это знаю. – Она отводит взгляд и крепче обнимает подушку. – Но порой мне тебя трудно понять. Я всегда думала: будь у тебя ребенок, мы могли бы сблизиться. Конечно, я хотела внуков. Но главное не это: я думала, если у Роуз появится малыш, может, я снова ей понадоблюсь? Я бы стала тебе полезна. Это было бы здорово. – Она смеется, но смех звучит грустно. – По работе-то совет я тебе дать не в состоянии. Мамины слова повисли в душном августовском воздухе. – Мне так жаль, мама. Она пристально смотрит мне в глаза. – Тебе не за что извиняться. Быть не такой, как твоя мать, – это нормально. Не знаю, что и сказать. В каком-то смысле мама и правда всегда воплощала собой ту, кем я не хотела становиться: мать, которая всю жизнь сидит дома, заботится о ребенке и муже, посвятив себя готовке и уборке. Я пошла совершенно другим путем, при этом открыто и честно заявляла, что в будущем не хочу ей уподобиться. А вдруг у меня родится дочь, которая станет ко мне относиться так же? Захочет вырасти моей полной противоположностью и будет постоянно об этом твердить? Будет осуждать все мои решения? Смогу ли я это вынести? Под силу ли матери такое? – Я тебя люблю, ты же знаешь, – говорю я. Помедлив, продолжаю: – Порой я веду себя с тобой как стерва. Мне очень жаль. Мама смеется, на сей раз искренне, без тени грусти. – Ты вовсе не стерва. Никогда так о себе не говори. – Я была бы ужасной матерью, – вздыхаю я. – Может, в том все и дело? Я просто должна прислушаться к инстинктам и избавить свою будущую дочь от такой матери, как я. – Роуз, что ты несешь! Не верю я в это. Думаю, ты станешь отличной матерью. Великолепной. А я – замечательной бабушкой. – С последним соглашусь. – Я опускаю руку на покрывало, прямо рядом с маминой ногой. – А вот насчет того, что я буду отличной матерью… Не знаю. Мама смахивает муку со щеки. – Верно. – Никогда не узнаешь, пока не попробуешь. Но если все будет идти так, как сейчас, никогда и не узнаю. Может и хорошо. – Может и так. Но мне кажется, вам с Люком стоит пытаться дальше. А если не выйдет забеременеть, можно и об усыновлении подумать, – мягко настаивает она. – Правда же? В комнате стало прохладно, мамины руки покрылись гусиной кожей. – Пойдем-ка пирогом займемся, – говорю я. – Папа, наверное, нас совсем потерял, да и Люк скоро вернется. – Хорошо, солнышко, – чуть помедлив отзывается мама. Мы встаем с кровати. Мама выключает кондиционер – и воцаряется тишина. – Думаешь, это правда нормально, что я не знаю, как относиться к ребенку, и все равно собираюсь его завести?.. – Да. – Но почему? – Потому что я верю в тебя, Роуз Наполитано, – говорит мама и распахивает дверь. ГЛАВА 24 22 апреля 2009 года Роуз, жизнь 5 |