Книга Твоя вина, страница 34 – Мерседес Рон

– Как ты смеешь, Ноа? – возмутилась она. – Как ты смеешь исчезать вот так?

Я в ужасе посмотрела на маму. Мы много раз ругались, но я почти никогда не видела ее такой рассерженной. Николас встал прямо передо мной, прикрывая от нее.

– Успокойся, Раффаэлла. Ноа не сделала ничего плохого.

Я видела, как мышцы на его спине напряглись, как струны гитары. Атмосфера в комнате раскалилась до предела, это было невыносимо.

– Отойди от нее, Николас, – приказала мама, безуспешно пытаясь сохранить спокойствие.

Я сделала шаг в сторону, и мать впилась в меня глазами полными ярости.

– Сейчас же одевайся, Ноа. Мы едем домой.

Я не знала, что делать, я была ошеломлена, увидев ее такой впервые за многие годы.

– Ноа никуда не пойдет, – заявил Ник.

А в комнату тем временем ворвался Уильям.

– Какого черта здесь творится? – сердито рявкнул он, бросив взгляд сначала на маму, а потом на меня и Ника. – Кто сделал это с тобой, Николас? – спросил он, с ужасом глядя на синяки и ссадины на теле парня.

– Твой сын вышел из-под контроля, и я не хочу, чтобы он был рядом с Ноа, – сказала мама. Она повернулась к Николасу и с той же злостью, с какой обратилась ко мне, прошипела: – Ты жестокий, ввязываешься в драки, у тебя друзья из низших слоев, и я не собираюсь ждать, пока ты втянешь мою дочь в это дерьмо! Ни за что!

– Мама, прекрати! – выкрикнула я, сдерживая желание выругаться. – Прости, что не предупредила тебя, но ты не можешь вламываться сюда и…

– Конечно, могу и буду продолжать. Ты моя дочь, поэтому собирай вещи, одевайся и садись в чертову машину!

– Нет! – взвизгнула я, чувствуя себя избалованной, но отказываясь соглашаться. Они не имеют права указывать мне, что делать, ведь я уже не ребенок.

– Тебя похищали, Ноа! – выпалила мать. – А сегодня я предположила, что опять произошло нечто подобное, у меня чуть не случился инфаркт, – призналась она, и ее глаза наполнились слезами.

– Прости, мамочка, – залепетала я и искренне пожалела ее. Я чувствовала себя вымотанной. У меня уже не было сил. – Но я буду учиться в университете, так что ты не сможешь за мной постоянно присматривать. И ты даже не будешь знать, где я нахожусь – и не сможешь ругаться из-за этого каждый раз.

Мать разгневанно уставилась на меня.

– Одевайся, Ноа. Мы возвращаемся домой, – медленно процедила она, не допуская ни малейшего возражения.

Я не намеревалась уходить, это было последнее, что мне хотелось сделать, но я видела, что мама на грани приступа истерики. Нужно установить дистанцию между ней и Ником, кроме того, вскоре я буду вынуждена признаться, что переезжаю к нему.

– Ждите меня в машине, я сейчас спущусь, – пробормотала я наконец.

Николас вполголоса выругался. Мама сделала вид, что ничего не услышала, и кинулась в коридор следом за Уильямом. Через секунду за ними захлопнулась дверь.

– Не уходи, Ноа. Если ты так сделаешь, дашь им право и дальше поступать таким образом, – заявил Николас.

– Ты видел ее. Или я уйду, или будет хуже.

Он вздохнул, смирившись.

– Не могу дождаться, когда ты переедешь сюда.

Я боялась сказать это маме.

– Уже очень скоро.

Он сжал меня в объятиях, и я прильнула к его груди. Но не могла перестать думать о том, что солгала.

18. Ник

Когда я увидел, как она одевается, почувствовал, как ярость, которую удавалось сдерживать, разлилась как лава вулкана. Я жутко устал из-за недавнего скандала… слова Раффаэллы не переставали звучать в моей голове.

«Твой сын вышел из-под контроля, и я не хочу, чтобы он был рядом с Ноа».

Я ринулся на кухню, чтобы попытаться успокоиться.

«Ты жестокий, ввязываешься в драки…»

Я проклинал момент, когда решил помочь Лиону.

«…я не собираюсь ждать, пока ты втянешь мою дочь в это дерьмо!»

Мне нужно измениться, если хочу, чтобы у нас с Ноа все было по-настоящему. Мы собирались сделать большой и решающий шаг в отношениях и тем самым доказать миру, что мы по-настоящему любим друг друга. Вот почему я так хотел, чтобы она переехала сюда: ведь, похоже, до сих пор никто даже не воспринимал нас всерьез. Иногда я думал, что те немногие, кто знал правду, делали ставки за нашей спиной, желая посмотреть, сколько времени нам потребуется, чтобы сломаться, проверить, какое давление мы способны выдержать.

Я взял телефон со столешницы.

Непрочитанное сообщение от Дженны.

Лион в порядке. Нам нужно поговорить. Ты прекрасно знаешь, я абсолютно не верю в вашу версию событий. Ты наверняка с Ноа, но нам нужно встретиться. Позвони, когда будет свободная минутка.

Ну конечно. Вообще-то Дженне легко солгать – можно придумать любую чушь, и она прокатит, но не сегодня. Лион ступил на тонкий лед, и его положение слишком шаткое. Парня нельзя оставлять.

Дженна должна понимать, что у Лиона проблемы.

Я написал ей, что мы встретимся через час, и решил принять душ. Тело с трудом подчинялось, мышцы ныли, а раны саднили все сильнее и сильнее. Лишь в груди разливалось тепло, когда я вспоминал, как Ноа заботилась обо мне. Она старалась меня подлечить и страдала, видя, что я испытываю боль… Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя вот так. Отец злился, когда я возвращался домой с синяками, полученными в драке. Обычно мне было просто плевать на фингалы, ведь они постепенно исчезали. Кстати, иногда одной из главных причин, по которой я лез на рожон, являлось желание насолить папаше и таким образом держать его на расстоянии.

После душа я надел джинсы и футболку и принял таблетку.

Когда я вышел из дома, то увидел машину Ноа, которую заранее пригнал к подъезду.

Черт, мать заставила Ноа уйти! Я не хотел даже представлять, что отец и Элла сейчас говорят обо мне… Чувствовал ужасный дискомфорт, мне безумно не нравилось, когда на Рыжую давили. Мой самый большой страх состоял в том, что Ноа в один прекрасный момент поддастся воле матери и увидит во мне человека, с которым не должна быть.

Размышляя об этом, я получил новое сообщение от Дженны.

Скоро буду.

Вскоре я уже припарковался у «Старбакса», рядом с торговым центром, в пятнадцати минутах от моего дома.

Я увидел Дженну еще сидя в машине. Она уже устроилась на диванчике у панорамного окна кофейни, и я сразу понял, что нужно быть крайне аккуратным в формулировках. Когда я вошел в зал, гневный взгляд девушки поразил меня. Я сел напротив, стараясь не морщиться от боли, но, похоже, глаза Дженны улавливали мои самые мельчайшие мимические движения.

– Вы тупые идиоты, да? – сказала она, отставляя стакан с зеленой жидкостью: не знаю, что она там пила – матча латте, смузи или что-то там еще.