Онлайн книга «Ты всё ещё моя»
|
– Значит, позже, – упорно держу ровный тон, невзирая на то, что она давно кричит. – Какая разница когда? Видел. – Нет, нет… – бормочет Лиза, расстроенно мотая в довесок головой. – Нет, ты не мог видеть! – повторяет с уверенностью, которую, походу, не переломить. Я поджимаю губы и натужно вдыхаю через нос. Неосознанно стискиваю руки в кулаки. – Ты… Ты был у моего врача? – выталкивает и жарко краснеет. Очевидно, что считает эту версию почти бредовой. Можно бы было легко отодвинуть. Закрыть, чтобы и сомнений никаких не осталось. Можно. Но я молчу. Эмоции Лизы настолько яркие, что я их все наблюдаю визуально. Пока она не зажмуривает глаза. И даже тогда часть из них прорывается. Она морщится и вновь мотает головой, словно бы отказываясь принимать эту реальность. Мое сердце маслает на повышенных оборотах. Мне больно, стыдно и, блядь, страшно. В своей неподвижности добираюсь до ненавистного мне отчаяния. Когда же моя Дикарка распахивает глаза, у меня случается конкретная остановка. Тягучая и убийственная. – Когда мы разошлись… – выбивает Лиза шепотом. Рывок, и мой движок взрывается, беспощадно дробя ребра и плоть. – Когда мы разошлись, я столкнулась с взрослой жизнью. И знаешь, я подумала: «Как же тот чертов аппендицит мне вырезали бесплатно?». Не хотела верить! Но оно по-другому не получается, да, Чарушин? – из ее глаз проливаются слезы, с губ слетает нервный смех. Я машинально шагаю вперед, чтобы остановить и утешить. Но Дикарка, едва поймав мой, подозреваю, горячечный взгляд, пятится и выставляет ладони. – Ты заплатил? Ответь мне! – Да, – толкаю без сожаления. – Программа тогда, программа сейчас… Повторяешься! Лиза орет, и я вскипаю. Не из-за ее слов и повышенных тонов. Просто меня накрывает то, что она отгораживается и не позволяет мне даже приблизиться. – А как по-другому, если ты такая, блядь, мнительная? М? Как? – Никак! – Никак?! – шагаю неосознанно. Ловлю ее плечи и крепко сжимаю. – Ты в своем уме? В своем?! Называешь меня своим мужчиной, да? Да?! – Да! Несмотря на резкий тон Дикарки, испытываю глубокое удовлетворение и некоторое облегчение. – Так прими и то, что мужчина о своей женщине заботится, – выдаю внушительно, почти агрессивно. – О ее здоровье, в первую очередь! И деньгами, если нужно, все покрывает тоже он! Ты, блядь, это понимаешь? Как иначе? – толкаюсь лбом к ее лбу. Врываюсь взглядом в душу. Голос падает до дрожащего хрипа: – Не отталкивай меня. Она зажмуривается. Шумно циркулирует воздух. Кроме горячих выдохов чувствую и то, как резко и часто поднимается ее грудь. – Ты расспрашивал обо мне? Допытывался? Мне неприятно! Это очень личное! – Какое, мать твою, личное? – выдвигаю больше устало, чем разъяренно. – Что у тебя от меня может быть «личного»? – Артем… – пытается выпутаться. – Мне стыдно… Стыдно, что ты узнал про мои проблемы… Не могу такое разделять… – вновь дергается и отталкивается. Но я уже киплю без шанса на трезвое охлаждение. Не отпускаю. Перехватывая руками, прижимаю только крепче. – Никакого стыдно. Никаких секретов. Никаких границ, блядь, – высекаю непоколебимо. – Возражений не приму! Или ты не моя?! Лиза не отвечает. Рвано глотает воздух и в очередном, одной ей понятном жесте мотает головой. – Как ты узнал, к какому врачу я хожу? Что именно спрашивал? Зачем?.. – Что значит, зачем?! Я теперь вообще на все приемы с тобой ходить буду. – Ни за что! – верещит, распахивая в ужасе глаза. – Буду! – отражаю так же громко и уверенно. Разрываем воздух. По эмоциям конкретный передоз. Трещит пространство, разя нас дополнительными амперами тока. Перебивает нервные клетки, которых даже в их огромной массе катастрофическое количество выгорает. Сражаемся взглядами непосильно долго. – Ты любишь меня? – тянет Дикарка неожиданно. Тихо и очень тоненько, почти бездыханно. – Любишь? Внутри меня будто какая-то проводка замыкает. Гаснет. Резко вспыхивает. И снова гаснет. Закорачивает люто. Люто же… Люто. – Что за вопрос? – давлюсь хриплым смешком. – Обычный, – отражает Лиза так тихо, что уже прислушиваться приходится. Я сглатываю. Планомерно перевожу дыхание. Но внутри, словно после резкой дозы стимуляторов, растет оборотами паника. – Мы вроде без этого дерьма все выяснили, – толкаю, не отмеряя эмоции. По тому, как Дикарка вздрагивает, осознаю, что чересчур зажестил. – Дерьма? – повторяет, не скрывая удивления. – Почему ты так говоришь? Раньше ты говорил мне… Удар, удар, удар… Сердце калечится о ребра. – Раньше было раньше, – обрываю грубо. Лиза отшатывается. Медленно моргает. Нежно вздыхает. – А что теперь не так? – не прекращает докапываться. – Я тебе уже говорила, что люблю тебя. И когда мы целовались на площадке, тоже… Волна моего страха проламывает мне череп и вырывается наружу. – Ты всегда была ведомой, – сам понимаю, что полную дичь вещаю. Но остановиться не могу. – Я давил, провоцировал, внушал… И ты выдавала то, что мне нужно! Даже не подозревая, что это результат моих манипуляций. – Что ты несешь? – задыхается Лиза. Позволяю ей себя оттолкнуть. Замираю, наблюдая за тем, как отшагивает и ошеломленно смотрит мне в лицо. Стискиваю челюсти и принимаю. Она ведь не подозревает, как внутри меня бомбит. – Правду несу, – давлю на каких-то инстинктах. – Стоило кому-то другому на тебя оказать малейшее влияние, ты обо мне забывала и сбегала. Растворялась любовь? Ее просто никогда не было. И сейчас… Сейчас я просто знаю, как действовать, чтобы ты чувствовала себя хорошо, оставалась рядом со мной, говорила и делала то, что я хочу. Удар. Звон в ушах ощущаю раньше, чем расползается жжение по щеке. Прикрываю веки на мгновение. Медленно втягиваю носом воздух. Открываю глаза, прекрасно осознавая, что на этот раз вал Лизиных эмоций не выдержу. – Заслужил! – первое, что она выкрикивает, тыча мне в грудь пальцем. А там и без того будто решето. И ее слезы, словно кислота, которая ментально меня разит. – Манипулятор, блядь… Нет, ты просто идиот! Чертов-чертов идиот!!! Маты из ее уст звучат так странно, что я в какой-то момент тупо на них и подвисаю. Откашливаюсь, умудряюсь потребовать: – Не ругайся! – Это все, что тебя сейчас волнует? – выкрикивает Лиза и вновь кидается, чтобы врезать мне по морде. Ладно… Еще одну пощечину терплю… Вторую чисто по фэншую до пары принимаю. Ну и к той троице, которую любит Бог. А после перехватываю руки своей Дикарки, сжимаю запястья и заваливаю ее на кровать. |