Книга Друзья с привилегиями, страница 87 – Кристина Мульер

– Было приятно пообщаться с тобой, Вильям, – девушка встаёт на ноги, подарив мне на прощание ещё одну добрую улыбку.

– Взаимно.

Наблюдаю за тем, как брюнетка отходит от барной стойки, приблизившись к небольшому столику, за которым сидит мужчина лет тридцати, в дорогом костюме, и смотрит в экран мобильного телефона. Увидев девушку, мужчина опускает мобильник вниз, с интересом глянув на неё. Она кокетливо улыбается, приподняв бокал, и он жестом приглашает её присесть. Не пропадёт девочка.

Коротко улыбаюсь и поворачиваю голову обратно, найдя глазами стеллажи с бутылками. А ведь эта дерзкая брюнетка действительно права. Я сижу здесь один, пью так, как будто у меня невероятное горе, которое обязательно должно быть обмыто дорогим двойным французским бурбоном, но я снова оказываюсь неправ. Это не горе, это выбор. Мой выбор сейчас быть здесь, а не рядом с ней.

Но Миллз сама говорила, что мы не совершаем ошибок, а приобретаем опыт. И я приобретаю опыт, а точнее, осознание того, насколько она мне на самом деле дорога.

* * *

Захожу в квартиру Миллз в третьем часу ночи, почти не стоя на ногах. Я был настолько зол, что решил устроить себе самую настоящую экскурсию по лондонским пабам. Шот здесь, шот там, стакан виски, бокал красного сухого, бокал просекко, стопка водки, и всё за пару часов.

Наверное, мне стóит пересмотреть приоритеты по жизни, потому что если я буду так бухать каждый раз, когда буду ссориться с Миллз, я стану заядлым алкоголиком уже к двадцати пяти годам, как и заметила таинственная незнакомка из последнего в списке заведения, которое я посетил за сегодняшний вечер.

Закрываю дверь, еле-еле попадая в замочную скважину ключом, и отбрасываю его куда-то в сторону, даже не глянув направление. Кое-как раздеваюсь, кидаю куртку в прихожей, не имея сил даже просто повесить её на вешалку, и иду в спальню. Ложусь в кровать к Фрее, сразу же грубо накинув на неё руку, и она начинает ворочаться. Поворачивается ко мне лицом, а я уже закрываю глаза и слышу лишь недовольный хрип.

– Виль… Виль, – она толкает меня, но я лишь сильнее прижимаю её к себе. – Прекрати. От тебя несёт перегаром. Иди спи в кресле.

Чувствую её ладони у себя на груди и нехотя открываю глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на её лице.

– Что? Серьёзно? – еле выдавливаю два слова, и Фрея морщится, отвернувшись от меня.

– Абсолютно, – она поворачивается ко мне спиной, натянув одеяло на своё тело, а я кидаю на неё недовольный взгляд, сведя брови к центру.

Наверное, со стороны я выгляжу довольно забавно, когда напиваюсь, только вот не в те моменты, когда бужу свою девушку посреди ночи, зная, что ей с утра нужно будет рано встать и пойти на учёбу, а вот у меня будет возможность выспаться. Иногда я ненавижу себя за свою импульсивность и неумение думать наперёд, но всё же надеюсь когда-нибудь научиться принимать себя таким, какой я есть.

Фрея как обычно оказалась права, когда сказала, что я веду себя как ребёнок, но я не могу просто взять и избавиться от всех своих вредных привычек моментально. Да, мне придётся работать над собой, но явно не сейчас, потому что сейчас даже такая простая задача, как дойти до кресла в гостиной, кажется мне почти недостижимой.

Я всё же добираюсь до моего сегодняшнего пристанища и плюхаюсь в кожаное логово, тут же откинув голову назад. Я так устал, что это кресло кажется мне идеально мягким и невероятно удобным, но лишь в первые секунды моего погружения в него. Почти сразу закрываю глаза, а пульсирующая боль в висках не даёт мне расслабиться и улететь в мир сладких грёз.

Нет. Всё-таки нужно заканчивать с самобичеванием и лечением себя алкоголем, иначе меня и правда придётся скоро искать не в барах Лондона, а в местном центре реабилитации алкоголиков.

Когда я начинаю медленно проваливаться в сон, чувствую, что мне, пожалуй, хотелось бы сейчас оказаться в тёплой и уютной постели, а не в кресле качества уровня Икеа. Слышу едва различимые шаги, но не имею в данный период своей жизни сил даже на то, чтобы тупо открыть глаза, поэтому просто прислушиваюсь к тому, как ко мне приближается Фрея.

– Боже, и за что мне это всё? – шёпотом произносит Миллз, и я всё же с трудом приподнимаю веки, моментально найдя её взглядом. – Ты когда-нибудь перестанешь напиваться в хламину?

Она опускается на подлокотник кресла, глянув на меня с сожалением, но в то же время с осуждением, и я устало вздыхаю.

– Я не знаю, котёнок, – тянусь к ней, а она дотрагивается до пуговиц на моей рубашке, начиная медленно расстёгивать их. – Solsken, я немного не в себе сейчас, чтобы…

– Да сдался ты мне такой, – Фрея стягивает с меня рубашку и принимается за ремень на моих брюках. – Я не пущу тебя в кровать в одежде.

Миллз избавляет меня от лишней одежды и, взяв за руку, тянет на себя. Встаю, обхватив её руками. Сильно прижимаю к себе, а она пытается вырваться.

– Так и скажи, что просто хотела раздеть меня, чтобы посмотреть на меня без одежды, – сильнее сжимаю её в объятиях и слышу недовольное кряхтение.

– На что смотреть-то? Чего я там не видела, – Фрея наконец вырывается из моей хватки и берёт меня за руку, уводя в спальню.

– Ну, не знаю, может, ты думала, что что-то поменялось, – с шумом ложусь на кровать и в тот же миг понимаю, насколько она всё-таки мягче и удобнее грёбанного кресла.

– Спокойной ночи, мой пьяный медвежонок.

* * *

Сквозь страдания, соизмеримые с адской пыткой, открываю глаза, моментально почувствовав острую боль в висках. Я всегда знал, что существует ад и рай, но никогда не был особо верующим. Это утро даёт мне понять, что Господь Бог всё же есть, и он может простить всё. Только вот мне это божье прощение, похоже, не светит. Я должен ответить за все свои грехи, вымаливая пощады у самого Сатаны.

Приподнимаюсь на локтях, тут же зажмурившись, и невольно кидаю взгляд на прикроватную тумбу. Вижу стакан воды и таблетку от головной боли, а в моих мыслях всплывает:

– Миллз, ты ангел.

Выпиваю таблетку, но мне это ни черта не помогает. Облокачиваюсь на спинку кровати, закинув голову назад, и прикрываю глаза, продолжая держать стакан в руках.

– Доброе утро! – бодро вскрикивает Фрея, резко раскрыв шторы, и я с шумом опускаю стакан на тумбу, прикрыв ладонями лицо. – Как спалось, любимый? – она разворачивается с довольной улыбкой на лице, уперев руки в боки, а я окидываю её усталым взглядом.

– Ты чего так кричишь? – едва слышно выдавливаю, натянув одеяло на своё тело сильнее.

– Это месть за то, что разбудил меня, – Фрея подходит ближе, присев на край кровати. – Я не выспалась. А мне выходить через двадцать минут.

– Прости, солнышко, – вновь касаюсь пульсирующего виска пальцем, на секунду прикрыв глаза. – И спасибо за таблетку. – Миллз легко улыбается.

– Что вчера случилось?