Онлайн книга «Карнавал смерти»
|
– Почему ты всегда платишь наличными? Этот вопрос явно застал его врасплох. – Наблюдательная, да? Я не доверяю кредиткам. Можно запросто потратить кучу денег, даже не заметив этого. По этой же причине я больше не сижу в соцсетях. Время – деньги. Его улыбка была искренней. Она сразу поняла это. Джорджа нельзя было назвать красавцем, но его густые черные волосы хорошо смотрелись на фоне смуглой кожи, а еще ей нравилось, как он щурится во время разговора. – Меня тоже нет в соцсетях. И никогда не было. – «Только по другим причинам», – мысленно добавила Виктория. – Значит, ты тоже необычная… – Джордж рассмеялся, сунул руку в карман и достал старенькую «Нокию». – Этот кирпич годится только для звонков и эсэмэсок. Когда люди видят его, то смотрят на меня как на инопланетянина. – А что за книгу ты пишешь? – Мне обязательно отвечать на этот вопрос?.. Только под дулом пистолета. – Не стоит. Повисшее молчание подсказывало ей уходить. Судороги возвращались с новой силой. – Думаю, мне пора. – Уже? Я ведь даже не начал расспрашивать вас, юная сеньорита. – Сегодня никаких расспросов… юноша. – Но зачем так спешить? Твои родители рассердятся, если ты вернешься поздно? – У меня нет родителей. – Виктория стиснула кулаки, подняла голову и уставилась на Джорджа. Ей хотелось увидеть его реакцию. – Они давно умерли. – Господи, серьезно? Я… Мне так жаль… – Джордж уставился на пакетики с сахаром на столе. – Серьезно… – Виктория вдруг почувствовала неописуемое удовольствие от того, что тычет Джорджа носом в настоящие проблемы. Разве его жизнь может сравниться с тем, что случилось с ней? – Мои родители руководили школой на Острове Губернатора [18]. Однажды в наш дом ворвался парень с мачете и зарубил их обоих. И моего брата тоже. А потом разрисовал их лица черной краской. – Разрисовал? – Да. Разрисовал. Джордж вцепился в столешницу, словно в поручень безопасности на американских горках. – Выжила я одна, – закончила рассказ Виктория. – А того парня арестовали? – Той же ночью. Его звали Сантьяго, и он учился в школе моих родителей. Ему было семнадцать. Он состоял в молодежной банде. Газетчики прозвали его Таггер [19]. – Сколько тебе тогда было? – Четыре года. Я мало что помню. – Ну и история… – Джордж явно чувствовал себя неловко. – В общем, я сирота. Фамилия нашей семьи Браво. Ты наверняка слышал. – Громкое дело? Как у семьи Рихтгофен [20]? – Это случилось раньше, в девяносто восьмом. Пресса была в восторге. Семья директора школы, женатого на учительнице математики, убита в собственном доме их же учеником. – Прости, я… я не знал. «Похоже, не все сталкиваются с подобным, доктор Макс…» Джордж пристально изучал ее, словно препарировал зверушку в анатомической лаборатории. Он явно волновался, хотя и пытался это скрыть. – Почему этот парень поступил так? То есть… пришел в ваш дом и… Виктория пожала плечами: – Я тогда была маленькой. Меня не посвящали в подробности дела. – И ты никогда не пыталась выяснить? – Зачем? Все в прошлом. В детстве и юности она подробно обсуждала это с доктором Карлосом. Тот не сомневался: лучший вариант – двигаться дальше. Теперь рассказывать собственную историю было все равно что пересказывать чье-то чужое прошлое или обсуждать увиденную по телевизору трагедию. Виктория больше не чувствовала эмоциональной связи с тем, о чем говорила. – А где была ты, когда все случилось? – Дома. – Когда туда вломился убийца? – Да. – Значит, ты присутствовала при всем этом? – Когда Сантьяго убил мою семью и разукрасил их лица? Да, я была там. Виктория вздохнула и едва заметно улыбнулась – той самой улыбкой, за которой, по словам доктора Макса, она пряталась от всего мира. Это было неизбежно. Когда она поняла это, ухмылка уже приклеилась к ее лицу. Скулы заломило, ноздри раздулись. Она знала, о чем сейчас хочет спросить Джордж, словно вопрос был написан у него на лбу. Последние двадцать лет Виктория задавала себе тот же самый вопрос: почему? Почему убийца не пошел до конца? Почему он оставил в живых только ее? Джордж нашел более тактичный способ затронуть эту тему: – Он не причинил тебе вреда? – Со мной ничего не случилось, – соврала Виктория. Были границы, которые она не хотела переходить. Пожевала лед из своего стакана, чувствуя легкий привкус лимона. – Может, попросим счет? – Конечно-конечно… Они молчали, пока официант не рассчитал их. – От моей истории людей точно не клонит в сон! – заметила она на прощание. – Было приятно познакомиться с тобой поближе, Виктория. И… Мне правда очень жаль. Он легонько дотронулся до нее, и Виктория не стала отдергивать руку. Они простояли так несколько секунд, пока Джордж не направился к метро. Виктория смотрела, как он не оборачиваясь спускается по ступенькам на станцию. Она была уверена, что Джордж навсегда исчезнет из ее жизни – перестанет ходить в кафе «Моура» и выберет другое место, чтобы работать над романом. А через несколько месяцев со смехом расскажет друзьям, как встретил одну сумасшедшую и еле спасся. Несмотря ни на что, Виктория развеселилась. Ей нравилась ночная Синеландия [21] – подсвеченный Муниципальный театр, летающие вокруг голуби и клянчащие мелочь музыканты. Она надела наушники. Ночью улица не так переполнена, а уличные торговцы уже ушли, поэтому бо́льшую часть пути Виктория шла по тротуару, избегая темных мест и опасаясь малолетних карманников, которых в этой части города становилось все больше. |