Книга Серый взгляд бога, страница 121 – Денис Ватутин

– Ну… в целом да, – выдавил я, – только непонятно мне, как «контролеры» собираются избежать воздействия того самого контроля на себя? Если у них есть какой-то способ, то чем «контролеры» отличаются от «избранных»?

– Вот тут я тебе сказать не могу: может, есть две разные технологии, которые противостоят друг другу. Какой-то козырь в рукаве у них явно припасен. Я-то поначалу был за бессмертных, как и Влад. Но в какой-то момент я понял, что нужно менять политический лагерь.

– Неужели твое предательство тебя не тяготит? – спросил я.

– Заг, дружище, – он улыбнулся оскалом людоеда, – не стоит рядом со мной включать дурака – я же знаю тебя, ты весьма гибкий малый, когда нужно.

– Прости, Генрих, – вернул я ему ухмылку, – тебе только кажется, что у меня в голове цельная картинка. Вот ты спросил меня, как я тут оказался. Да и до этого мне врать не было смысла. Я – глуповат. Может, конечно, я просто умею производить впечатление, это правда. Ты же не поверишь, если я скажу, что попал сюда, просто решив проследить за «паккардом» людей Пакеды?

– Ну-ка, – он как-то добродушно прищурился, – поясни мне все с начала.

– Да, собственно, как ты понимаешь, Генрих, у меня тут своего интереса-то уже почти нет, – я говорил чистую, почти чистую правду, – сначала меня нанял Большой Джо, чтобы найти свою Анджелу…

– Вот ведь придурок… – вырвалось у Миллера. – Так… дальше?

– Потом, – я сделал вид, что не придал значения его комментарию, – прямо после того памятного награждения за клад артов у госпожи Эгельберд Зеленский вызвал меня в кабинет и буквально приказал накопать данных о незаконности экспериментов в госпитале Шпигеля, чтобы отвести грозу от Якоба Майнера…

– Ну, естественно – он же глупец, он за «бессмертных»… – пробормотал Миллер, – еще один повод убрать его с шахматной доски…

– Ну и вот, – я несколько воспрянул духом, – а за основу он предложил взять дело Элизабет Майнер, типа она там умерла, не умерла…

– Ну да, ну да… – кивнул Генрих заинтересованно, но несколько рассеянно, что выдавало работу мысли.

– Ну, так я этим и занимался…

– Повторюсь, приятно общаться с профессионалом, – как-то хмуро кивнул Миллер. – Ну и к чему же ты пришел, Заг, дружище?

– Ревность, – ответил я.

– Не понял? – вскинул он брови.

– Оливия ревновала своего мужа к сестре, – пояснил я.

– О Хиус! – Он закрыл лицо руками и некоторое время так и сидел. – Выродки йети! Кучка кукеров! Извини, Заг! Ты-то тут ни при чем… Ненавижу этих выродков-аристократов, строящих из себя джентри ^[44]. Вот когда я говорю людям, что нужно слушаться, это не значит, что я самый умный и жду беспрекословного подчинения! Я просто предлагаю логический и адекватный план действий! Не согласны??? Так предложите свое! Идиоты… придурки… изнеженные моллюски… Извини, Заг, еще раз… ох… как я устал от этих дилетантов… И еще эта Оливия влезла… Пакеда трясется за свой статус, вот он и решил ее мотивировать… Тоже идиот. Скажи – а твой дружок из жандармерии, этот чанаец, не он причина того интереса?

– Так я же честно сказал про двух заказчиков, – не моргнув глазом сказал я, – но думаю, что люди из жандармерии также в курсе ситуации… Двух заказчиков у меня обычно не бывает, по крайней мере, на одно дело…

– Ну, тогда… – Как ни странно, казалось, что он мне поверил, хотя знал о моей связи с Пифагором, а значит, и с жандармерией. Раз его это не смущает, значит, Юн Сунь еще не засветился.

– Тогда все в порядке? – с робкой надеждой спросил я, допив виски. – Я свободен?

– Прости, Заг, – он поморщился, – но я не имею права выпустить тебя отсюда… тебе не следовало ввязываться в это дело… Совсем не следовало, ты же неглупый парень, должен был раньше понять, как от него пахнет… Да, я понимаю – твоей вины тут нет. Но ничего личного – ты останешься тут навсегда… Придется тебе перенести небольшую операцию… Убивать тебя, конечно же, никто не станет… Ты славный парень, просто невезучий…

Это напоминало дурной сон – только этот сон не заканчивался даже после пробуждения… Я снова очнулся, и снова в каменном мешке…

Свет шел от артефактной лампы под потолком. Кладка была уже простенькой – нетесаные камни на цементном растворе. Окон, естественно, в подземелье не было.

Но – самое удивительное было в том, что надо мной нависало лицо широкоплечего парня лет двадцати трех.

Под его глазами были серые пятна, да и глаза были тоже – серо-голубыми, испуганными.

– Мистер Моррисон? Это вы? – Он почти шептал, но с такими громкими шипящими, что я очнулся в момент.

– А что, мы с вами играли на пляже в волейбол? – простонал я.

– Меня зовут Сергей, мистер Моррисон…

Я как-то рефлекторно поднялся на локтях на своей койке.

– Сергей Морозов?! – переспросил я.

– Да, меня зовут так, – прошипел он.

Я еще раз огляделся неясно зачем, каменный мешок не изменился.

– Вы же тот самый артефактор? – с неприличным придыханием спросил Сергей.

– Откуда ты слышал про меня? – Мой взгляд начал фокусироваться.

– Мне Анджела рассказала…

– Когда? – резко бросил я.

– Тогда, когда ее отец вас нанял, – покорно ответил Сергей.

– Ага… – Я насупился, пытаясь выровнять дыхание. – У меня к тебе несколько вопросов, Сережа, уж не обессудь…

– Да без проблем, мистер Моррисон, – кивнул он, нервно дернув кадыком, – нам с вами не так-то долго и осталось жить…

– Избавь меня от правды, – кисло поморщился я, – ты тут давно?

– Уже почти пять или шесть дней, сбился, – мрачно ответил он. Голос Сергея был хрипловато-низким, как-то не соответствующим его манере говорить.

– Ясно, – кивнул я, – тебя Анджела сдала?

– Да как вы можете такое говорить, мистер Моррисон! – вспыхнул он. – Это все ее отец!

– Как показывают последние события, варианты тут присутствуют, поверь мне, – мрачно остановил его я, – ты уж не обижайся, парень, но у меня к тебе куча вопросов… тем паче, что ты сам сказал – нам недолго осталось…

Как-то не заладилось наше общение сразу, а может, мне так просто казалось.

После недолгого разговора с Сергеем Морозовым я узнал следующее: нас превратят в зомби, так как человеческий материал под Куполом – это дефицит.

Прямо скажем – это меня совсем не обрадовало. То есть понятно, что острый ум Зага Моррисона цеплялся за любую надежду, но в подземелье, которое экранировано от сиблингов и напичкано людьми в белых халатах с пушками вместо градусников… тут даже я пасую… просто останавливается фантазия.