Онлайн книга «Не навреди ему»
|
На подъездную дорожку у дома Анны падает полоска света, на которой отпечатан удлиненный женский силуэт. Я вижу ее в дверном проеме и слышу слабый звон ключей, покачивающихся на ветру. Дверь закрывается, и я вглядываюсь в темноту, замечая ее, только когда она оказывается метрах в тридцати от меня, пересекая газон спешными шагами. Я слышу шумное дыхание собаки и замечаю рядом с ней светлую псину. – Принесла деньги? – спрашиваю я, когда она подходит ближе. Она машет белым конвертом в темноте. – Сначала скажи, что тебе известно, – говорит она. – Нет. В прошлый раз, когда я так сделала, ты дала мне пять штук вместо десяти. Не способствует доверию. Она вздыхает и передает мне конверт. – Пять тысяч. Все здесь. Я достаю из кармана телефон и включаю фонарик, чтобы посветить внутрь конверта и пересчитать банкноты. – У нас нет на это времени, – резко говорит она. – У меня времени полно. Это ты торопишься. Она складывает руки на груди и постукивает ногой, пока я провожу большим пальцем по пачке, пересчитывая себе под нос пятидесятифунтовые купюры. – Господи, ну ты закончила уже? Я засовываю конверт в сумку и выключаю фонарик. Свет оставил пятно у меня перед глазами, оно появляется везде, куда бы я ни посмотрела. – Ну, что ты выяснила? – Точно не хочешь меня пошмонать сначала? Вдруг на мне прослушка? – Я дала тебе взятку. Если ты записываешь разговор, ты только что и себя тоже подставила. Теперь рассказывай. Я достаю из кармана кольцо Рика и прошу ее вытянуть ладонь. Ладонь холодная и мягкая; я представляю себе, как она умасливает ее дорогими кремами перед сном. – Что это? – Такое же кольцо, которое было у Шабира перед операцией. Она колеблется, и я смею предположить, что мне удалось ее впечатлить. – Включи фонарик. Я достаю телефон и свечу на кольцо. Она поворачивает его из стороны в сторону, и золото поблескивает в лучах света. – Я помню его. Змеи что-то означают? – Символизируют хорошее и плохое начала в каждом из нас. У них, конечно, кое-что перевешивает. – Я забираю у нее кольцо и выключаю свет. – Я знаю, где еще видела этот символ. На окраине города есть склад металлолома с точно таким же логотипом на вывеске. – И что, Шабир торгует металлоломом? Эта информация вряд ли поможет мне вернуть сына. – Нет, это прикрытие. Шабир торгует наркотиками. Даже в темноте я вижу, как изменилось ее лицо. Приятно сбить это самодовольное выражение с ее рожи. Я рассказываю ей все, что узнала: и то, что отец Шабира сменил фамилию, и то, какое отношение к этому бизнесу имеет мой брат, называю имя Фахим Шаббар. – Я именно так достала это кольцо. Мой брат на них работает. – То есть ты там была? – Сегодня утром. Она ненадолго замолкает, погрузившись в раздумья. Я не люблю, когда она вот так молчит. Ей всегда удается все повернуть в свою пользу. – Это по-прежнему не говорит мне, кто эти похитители и где мой сын. – Нет, но это способ это узнать. – Что ты имеешь в виду? – Если мы пойдем к ним и все расскажем, они, может быть, захотят помочь. Она смеется мне в лицо. – Ты правда думаешь, что это хорошая идея – прийти к семье Ахмеда Шабира и сообщить, что я его убила? Ах да, мне еще нужна помощь в поисках моего сына, если у вас найдется время. – Они узнают, что у тебя не было выбора и что ты просто стала инструментом, чтобы сделать это, не вызвав подозрений. Если мы расскажем, почему это произошло и кто на самом деле несет за это ответственность, мы окажем им услугу. Мы должны пойти туда сегодня же. Она фыркает, но быстро замолкает вновь, обдумывая мои слова. – Ты можешь попросить своего брата это сделать? – Чтобы ты не марала руки? Без вариантов. И потом, мой брат не станет ничего делать бесплатно. У тебя найдется еще пятьдесят штук? Ее молчание говорит мне, что не найдется. – По-прежнему нет гарантии, что они помогут мне вернуть сына. Слишком большой риск. – У тебя есть выбор? Мы обе вздрагиваем от звонка ее телефона. Под деревьями разносится эхо. – Это они, – говорит она совершенно другим тоном. Обычно она такая самонадеянная, так уверена в каждом своем слове. Но сейчас она по-настоящему испугана. – Ни слова. Она прикладывает телефон к уху. – Алло? Я слышу приглушенное бормотание мужского голоса в трубке. Низкого, резкого голоса. – Я гуляю с собакой. Господи. Они правда следят за каждым ее шагом. Он снова начинает говорить. Даже отсюда я слышу угрозу в его голосе. – У меня все под контролем, – говорит она. – Я воспользовалась информацией, которую вы мне дали. Детектив больше не будет меня беспоко… Она замирает на полуслове, сделав резкий вдох. Глаза у меня уже привыкли к темноте, и я могу разглядеть черты ее лица: блеск глаз, отражающих лунный свет, приоткрытые губы. Я слышу всхлип. – Милый, – говорит она. – Я здесь. Все хорошо. Собака у ее ног начинает скулить. Я инстинктивно забираю у нее из рук поводок и сажусь на корточки, чтобы погладить и успокоить собаку. Анна поворачивается спиной и проходит несколько шагов, вытирая слезы с лица. – Я знаю, что тебе страшно, мой милый, я знаю. Но я делаю все, чтобы тебя вернуть. Я тебя люблю, слышишь? Никогда об этом не забывай. Я люблю тебя всем… Она резко замолкает, и я слышу только шум ветра в ветвях деревьев. Собака скулит и дышит мне в лицо. Я перестала ее гладить, наблюдая за этой сценой. – Да, – говорит она в трубку. Голос у нее снова такой же, каким она говорила до этого с похитителем. – Я знаю. Я поеду в больницу сегодня, чтобы выяснить что-нибудь о расследовании. Если потребуется, я останусь там на всю ночь. Он, видимо, что-то говорит, но она молчит почти с минуту. – Да, – говорит она наконец. – Я знаю, чем рискую. Она опускает руку и молча кладет телефон в карман, вытирая слезы и шмыгая носом. Я, видимо, надоела собаке, и она теперь смотрит на нее, колотя меня хвостом по коленям. Когда Анна поворачивается ко мне, слез больше нет, лицо ее снова застывшее и холодное. – Поедем сегодня, – говорит она равнодушно и забирает у меня из руки поводок. – Ты говорила со своим сыном? – Да, – отвечает она ровным тоном. – Они отслеживают мои передвижения, поэтому тебе придется поехать за мной следом в больницу. Поедем оттуда. |