Книга Любовница отца, страница 23 – Лена Голд, Вера Шторм

«Прости… Как это я могу приглашать тебя в собственную квартиру?»

О, а девочка волнуется. Я видел ее волнение каждый раз. Как она закусывает губу, как опускает, смущаясь, взгляд, как не знает, куда деть руки.

Оставляю сообщения без ответа. Время ещё есть. А она пусть каждые пять минут проверяет телефон на парах.

В комнате появляется Марина. Быстро она с прической и макияжем, но все идеально. Как всегда. Не смущаясь, сбрасывает халат и открывает шкаф.

— Это утренний стриптиз? — спрашиваю, глядя на ее спину.

— Чего ты там не видел, — фыркает с усмешкой.

Да, тут никакого смущения. Черт! Опять собрался проводить непонятные аналогии Марины и Дианы? Пора завязывать.

Поднимаюсь, быстро принимаю душ, и мы даже почти на ходу успеваем выпить кофе. Вместе с Мариной выходим из подъезда, и она говорит:

— Забыла тебе сказать вчера. Хочу открыть пару центров по области и лично сама проверить все приготовления.

— Надолго уезжаешь? — догадываюсь, к чему она клонит.

— Как получится, — пожимает плечами. — Позвоню, когда вернусь. До встречи.

— Удачи!

Поговорили, почти как с бизнес-партнерами, будто не вылезли полчаса назад из одной постели.

Нет, действительно какая-то муть в голове с утра. Сажусь в машину и еду в офис. Надо уладить сегодня ещё несколько важных вопросов — о них и надо думать.

Марк, конечно, уже в офисе. Иногда мне кажется, что он и ночует здесь. Судя по всему, ещё и секретарем моим решил подработать, потому что с бумагами на подпись появляется именно Марк.

— Ты сам себя понизил в должности? — спрашиваю вместо приветствия, глядя, как друг приближается к моему столу.

— И тебе здравствуй, — кивает, добавляя макулатуры передо мной.

— И почему такой кислый? — присматриваюсь к нему.

— Тео, ты этот цирк с девчонкой собираешься заканчивать?

Эта песня хороша, начинай сначала. Откидываюсь на спинку кресла, сцепив руки замком на затылке, и выдыхаю.

— Марк, ты чего прицепился? Девчонка работает, довольна…

— И живёт в твоей квартире, — заканчивает за меня.

— Так ей жить негде, — удивляюсь я. — А у меня благородный порыв.

— Ага, — кивая, Марк недоверчиво на меня смотрит, а потом наконец-то задаёт вопрос, за ответом на который и пришел: — Скажи честно, ты ведь к произошедшему не причастен?

Пару секунд пялюсь на друга, подняв в удивлении брови, затем усмехаюсь:

— Я похож на работника газовой службы?

— Не смешно…

— Да ни при чем я! — говорю уже серьезно. — Такое стечение обстоятельств, — развожу руками.

— Однако… — задумчиво тянет Марк, отвернувшись к окну, но тут же снова взгляд переводит на меня. — Тео, хорошо, отец твой послал тебя, грубо говоря, когда ты полез к нему с вопросами. У девчонки ты можешь напрямую спросить?

Издаю короткий смешок и отвечаю:

— Марк, ты как будто вчера родился. Все лгут, — напоминаю ему любимую фразу одного персонажа. — С чего ты взял, что она мне скажет правду? И вообще, как ты себе это представляешь? Диана, я вот взял тебя на работу, чтобы понять, спишь ты с моим отцом или нет. Класс! — поднимаю большие пальцы вверх. — Может, эффект неожиданности и хорош, но тут не сработает. Скорее, включится инстинкт самосохранения. И отнекиваться она будет очень убедительно.

— Вечно ты все вывернешь, — замечает Марк, поднимаясь. — Ладно, мне надо ехать. Сегодня уже вряд ли появлюсь.

Я киваю и, оставшись один в кабинете, начинаю разбирать принесенные документы. Работаю в поте лица, но к двенадцати вспоминаю, что Марина завтраками не кормит.

Спускаюсь в кафе под офисом и, сделав заказ, беру телефон. Пора объявиться.

«С удовольствием. Можешь сегодня на работу не приходить. Документы на проверке», — отвечаю Диане.

Никак не комментирую ее слова о квартире. И даже выходной даю. Вряд ли она, как Марина, будет заказывать еду из ресторана. Тьфу, блин. Опять двадцать пять.

Ответ прилетает мгновенно. Эх, не умеет выдерживать паузы.

«Тогда, если освободишься, приезжай к семи. У меня как раз будет все готово».

Ну вот, я же так и думал. Только это предложение неспроста. И я даже догадываюсь, о чем пойдет разговор. Но стоит заметить, что завела она его не на работе, а решила умаслить большого и страшного начальника.

Пока сижу в кафе за обедом или поздним завтраком, черт разберёт, отправляю ещё несколько писем по работе. Диане отвечу позже. Но я обо всем помню, и следует тоже подготовиться.

Поднимаюсь наверх и останавливаюсь в приемной, облокотившись на секретарскую стойку.

— Теоман Константинович? — вопросительно спрашивает Анна.

— Дело есть, выпишу премию, — подмигиваю ей.

Наверное, она немного в шоке. Ну да, шеф редко бывает в таком расположении духа — обычно все четко и по факту. Но что-то настроение у Теомана Константиновича поднялось.

— Я вас слушаю.

— Закажи к половине седьмого букет. В ближайшем цветочном, чтобы далеко не ехать. Такой, чтобы девушка была в восторге, — после моих слов Анна даже приоткрывает рот, но кивает, а я продолжаю: — И через дорогу есть отличный магазинчик. Там шикарные грузинские вина.

— Я схожу, — кивает она, провожая меня удивлённым взглядом.

Может, для кого-то из секретарей такая просьба и не покажется странной, но Анна была мне всегда нужна только по работе. А это с личным я никогда не смешивал. Но сегодня катастрофически нет времени. И я уверен, что разносить сплетни типа «у шефа появилась девушка» или «Теоман Константинович влюбился» Анна не станет.

Когда выхожу вечером из офиса, набираю очередное сообщение:

«Жди. Буду вовремя».

Главное, чтобы в нервном ожидании моего ответа квартиру не сожгла. Усмехаюсь собственной мысли, бросая на заднее сиденье фирменный пакет с вином. Заезжаю в цветочный, забираю букет и отправляю туда же.

Диана даже распахивает глаза от удивления, когда открывает дверь и видит меня.

— Привет, — говорит, делая шаг назад.

— Привет, — улыбаюсь я, проходя внутрь. — Это тебе, — протягиваю цветы. — А это к ужину, — поднимаю пакет с вином.

— Спасибо, — растерянно кивает, будто хочет спросить, по какому поводу.

Мы проходим в кухню, где уже накрыт стол. Надо сказать, постаралась Диана не только с готовкой, но и с сервировкой. Я пробую, неустанно нахваливая кулинарные способности, Диана же почти не ест, мнется, будто боится начать разговор.

— Что-то случилось? — спрашиваю, кивая на ее бокал. — Не вкусно?