Книга Умоляй меня, страница 39 – Грейс Дрейвен

Дверь открылась, и быстрые шаги, пересекающие комнату, на этот раз принадлежали Магде. Баллард не открыл глаз, даже когда почувствовал, как ее взгляд прожёг в нем дыры.

— Я пришла за посудой. Что здесь произошло?

В спокойном голосе Луваен не было и намека на смятение, о котором она поведала ему всего несколько мгновений назад.

— Я споткнулась и сбила доску с ванны.

— Ну это случается и с лучшими из нас. Я помогу вам прибраться.

Баллард опустил руку, но закрыл глаза и откинул голову на край бочки. Эрекция, которая почти согнула его пополам, смягчалась. Несвоевременное вмешательство Магды позаботилось об этом. По крайней мере, она не стала бы срывать с него шкуру каким-нибудь нежелательным комментарием о состоянии его возбуждения. Неутолимые вожделения Гэвина были для нее постоянным источником развлечения. Все, что ему было нужно, чтобы закончить быстро ухудшающийся день, — это чтобы она поиздевалась и над ним.

Она неодобрительно хмыкнула:

— Ты собираешься томиться там до ужина?

— Да, — отрезал он.

Ответ Луваен смягчил его:

— Он нуждается в бритье. Если ты сможешь достать нож и ремень, я подогрею воду в тазу. Ты можешь вымыть ему волосы, пока я затачиваю лезвие. Так мы закончим быстрее.

Они вытерли пол дополнительными сушильными тряпками. Только когда дверь за Магдой закрылась, он открыл глаза и посмотрел на Луваен. Она стояла у огня, зачерпывая еще камней в наполненный водой таз. Они переставили доску поперек ванны, и она сделала второй заход, поставив миску на доску вместе с куском мыла. Ее сорочка была мокрой от колен до подола.

— Держите себя в руках, — предупредила она. — Я не хочу становиться еще более влажной, разбираясь с беспорядком, который вы учинили, а у вас осталась только одна тряпка, чтобы вытереться.

— Я видел твое лицо, — сказал он. — Ты хотела остаться. Не отрицай этого, Луваен.

Она зависла вне пределов досягаемости, нахмурившись и покачав головой.

— Я ничего не отрицаю, — она выдержала его пристальный взгляд. — У меня нет привычки спать с мужчинами по прихоти, де Совтер. Если бы я легла с тобой сейчас, я бы не стала делать этого, чтобы заключить сделку. У тебя было бы больше меня, чем моего тела. Я не знаю, готова ли я отдать это другому мужчине.

Ее откровение потрясло его. Она не сказала этого прямо, но он был бы безмозглым идиотом, если бы не понял, что она имела в виду. Лишенный слов, он мог только изумленно смотреть на нее. Она виновато пожала плечами.

— Я не хотела дразнить. Этот момент захватил меня, сделал глупой. Я прошу прощения.

Каким-то образом она сбила его с ног и отправила в полет с обрыва. Ее извинения только заставили его падать быстрее.

— Ты уже дважды извинилась за то, что прикасалась ко мне. Почему?

Ее щеки покраснели:

— Я не знаю. В тебе что-то есть, — она озадаченно развела руками. — Завораживающе, но под запретом. Я чувствую себя так, словно развращаю отшельника, но ничего не могу с собой поделать.

У него отвисла челюсть. Отшельник? До своего вынужденного аскетического существования он жил жизнью типичного военачальника. Борьба, распутство и интриги за большее количество земли, богатства, власти. Мысль о том, что она воспринимала его как некоего алхимика-странника, ищущего большей веры через лишения, была почти оскорбительной. Он хмуро посмотрел на нее:

— Женщина, я пробирался по щиколотку в крови на полях сражений и трахал шлюх при королевском дворе, включая сестру короля. Какой бы чистотой, по-твоему, я не обладал, ее не существует.

Она рассмеялась хриплым смехом, который заставил Балларда забыть о своем негодовании.

— И ты нашел сестру короля подходящей партнершей в постели?

Он пожал плечами:

— Ее королевская кровь была ее самой большой привлекательностью.

— Тогда для меня нет никакой надежды. Во мне нет ни капли королевской крови.

— Я мог бы провести дни, перечисляя те вещи, которые наиболее привлекательны в вас, госпожа Дуенда.

Улыбка Луваен немного померкла. Она моргнула, явно сбитая с толку его похвалой:

— Я не Цинния.

— Да, ты не она.

Она так же отличалась от своей ослепительной сестры, как ночь от дня. Балларду было трудно смотреть на младшую девочку больше одного мгновения за раз. Такая красота, как у нее, ослепляла его, как если бы он смотрел прямо на солнце. Хотя Луваен… он мог бы с радостью утонуть в темноте Луваен.

Магда ворвалась во второй раз с ремнем и ножом в руках. Она взглянула сначала на Балларда, потом на Луваен.

— Если не хотите, чтобы вас отвлекали, закройте эту чертову дверь.

Луваен взяла ремень и нож и принялась точить лезвие.

— Мы обсуждали многочисленные выходки его светлости при дворе, включая сестру короля.

— О, ее, — экономка закатила глаза, вытаскивая камни из таза и выливая теплую воду на голову Балларда. — Эта женщина испугала бы жеребца, если бы ее слишком долго оставили наедине с ним, — она намылила ему волосы, распутывая спутанные пряди и скребя их так сильно, что он подумал, что она может сорвать его голову с плеч.

Он провел одной из ее рук по своим волосам:

— Ты злая летучая мышь. Перестань пытаться вырвать волосы у меня из головы.

Она стукнула его двумя пальцами по макушке и продолжила свое мытье и обличительную речь:

— От нее не были в безопасности ни сквайры, ни конюхи, ни наполовину вымытый крестьянин, — она одарила Балларда хитрым взглядом. Его прищуренные глаза предупредили ее, чтобы она следила за своим языком. — Говоря о жеребцах, она была очень впечатлена размерами господина…

— Магда.

— Тихо, — она снова ударила его и ополоснула его волосы большим количеством воды. — Здесь нет невинных девственниц, которые падали бы в обморок от таких разговоров. И я сомневаюсь, что Луваен когда-либо падала в обморок, даже когда была девственницей.

— Не в моих привычках, — Луваен рассмеялась. Когда она приблизилась к нему, свет от очага заставил мерцать широкий изогнутый клинок, который она держала. — Конечно, это первый раз, когда я была посвящена в сплетни о королевских скачках в постели и дополнительных привилегиях, предоставляемых не только королю, но и его семье. Мои тонкие чувства могут быть подавлены.

Баллард посмотрел на нож, потом на нее:

— Если ваши нежные руки останутся непоколебимыми, я побеспокоюсь о вашей чувствительности позже.

— Я обещала, что не перережу вам горло.

— Также не оскопи меня.

Магда намылила ему лицо и шею, прежде чем оставить его на попечение Луваен. Она встала у него за спиной и приподняла его подбородок, пока его горло не оказалось открытым для ее милости.