Книга (Противо)показаны друг другу, страница 54 – Наталья Юнина

— Ну врачи-то там есть. Ой, все, все, я только начала есть. Не буду продолжать. Только, пожалуйста, не надо так на меня смотреть.

— Иди давай одевайся.

— Зачем?

— Поедем ко мне. В смысле в дом Богдана.

— Зачем?

— Я передумал, будем знакомиться, — демонстрирует кавычки. — Сегодня. А не после Кубы.

— Так они же уехали на выходные… в санаторий для пенсионеров.

— Не понравилось и вернулись домой. Давай живее.

— Ясно. Ну ладно. Только живее не получится. Мне же тогда накраситься нужно, а я-то страшненькая. Да и одежду нормальную подобрать. Платье?

— Я пошутил. Это была проверка. Можешь хоть так идти. Мне просто надо Анину ежиху покормить, Богдан отказался ее брать с собой. Он ее терпеть не может.

— Ммм… ну, окей. А я тут причем?

— Я ее боюсь. Поэтому кормить и менять воду ей будешь ты, — самое удивительное, что Юсупов не шутит. Он вполне серьезен. — Завтра оттуда и поедем в аэропорт. Так что давай, собирай что нужно.

— Будем ночевать в доме твоего брата?

— Да, Синичкина. Это, между прочим, для тебя большая честь.

— В смысле?

— В смысле моя кровать еще не знала ни одной бабы. Она девственно чиста. Разрешаю ее порочить.

— Дурак.

— Вообще-то я не шучу. Давай живенько собирайся.

* * *

Осторожно ступаю в дом Егора, осматриваясь по сторонам. Быть замеченной кем-то уже не страшно, а вот приходить, да еще и ночевать в чужой дом, когда отсутствует его реальный хозяин — все же… неправильно.

Правда, я быстро об этом забываю, когда спустя минут пять, аккурат после того, как я покормила Анину ежиху, приехала доставка с едой. На вид вкусно и не вредно. Жратушки хочется даже сильнее, чем порочить Юсуповскую кровать.

— Блин, не надо было бабки тратить, — еле произношу я, борясь со слюной.

— На такси хватит, — усмехается Егор.

А дальше я ухожу в нирвану. Мне вообще все равно, что дом чужой. После офигенного ужина мы дурачимся как пятилетние дети. Носимся по дому в белье, стреляя друг в друга из водных пистолетов. Не думала, что Егор на это согласится, учитывая, что эти штуки я брала исключительно для Кубы.

— Класс, — усмехаясь, произносит Юсупов. Валю его на девственную кровать и усаживаюсь на него сверху.

— Ага. Только я теперь боюсь, как бы пол не вздыбился в коридоре. Там же паркет.

— Вздыбится что-то другое. А если паркет… скажу, что его ежиха обоссала, когда сбежала из клетки. Ты, кстати, клетку закрыла?

— Да, — ржу как лошадь, забавляясь страхом Юсупова. — Сейчас мы с тобой будем играть, Егор… Юсупович.

— Викторович, бестолочь.

— Прости, все время вылетает.

— Не прощаю. Кстати, утоли мое любопытство, когда ты поняла, что влюбилась в меня?

— Ммм… — протяжно произношу я, наклоняясь к Егору. Провожу носом по его шее, вдыхая запах его туалетной воды. Вкусненько. — Тогда, когда ты раскромсал мне палец и из него потек гной. Вот он вытекал, вытекал и я осознавала, — на мой комментарий Егор лишь усмехается. — Вообще-то я не шучу, — вполне серьезно произношу я.

— Ты чокнутая.

— На себя посмотри. Так, все, зубы мне не заговаривай. Ща игранем, а ты лежи.

Быстро встаю с кровати и подхожу к чемодану. Достаю «набор извращенцев» и снова усаживаюсь на Юсупова.

— Итак, загадка номер один. За каждый неправильный ответ — я буду цеплять на тебя по одной штуке из этого пакета.

— Нет.

— Да. А после я тебе сделаю приятное.

— Минет?

— Да.

— Ладно, давай, — быстро соглашается Егор.

— Итак, — стараюсь скрыть улыбку. — Что у Адама спереди, а у Евы сзади? — Юсупов долго смотрит на меня и все же выдает.

— У Адама — Адамовский член. У Евы — Евинское анальное отверстие.

— А вот и нет, — с улыбкой произношу я. — Правильный ответ — это буква «а».

— В смысле?

— В прямом, — достаю из пакета наручники и, пользуясь замешательством Егора, быстро надеваю их на него. Выглядит он сейчас крайне смешно. В этот раз обе руки прикованы к кровати. — Это же детская загадка. Именно с буквы «а» начинается имя Адам и заканчивается имя Ева.

— Идиотизм полнейший.

— Неа, — целую Юсупова в губы. — Загадка номер два: твердое в мягкое вставляется, и шарики рядом болтаются?

— Кто о чем, а Синичкина снова о пиписьках, — закатывает глаза.

— Это не ответ. Ну?

— Давай уже недевай следующую хрень. Я не знаю.

— Ну как так? Песенку о кладбище знаешь, а — это нет?

— Не знаю. Давай лифчик снимай.

— Это сережки, глупенький. Мягкое — это мочка.

— Очередной идиотизм. Лифчик снимай, — повторяет Егор.

— Окей, — соглашаюсь я, стягивая с себя бюстгальтер.

— Вот так лучше. Ну что там у тебя? — пристально наблюдает за тем, как я достаю из пакета накладки для сосков в виде сердечек со свисающей бахромой. — Ты, блин, прикалываешься? Они вообще-то женские.

— Да, прикалываюсь. Разрешаю после проделать то же самое со мной и даже без куни. Только вопросы не в стиле синус числа пи, а нормальные.

— Жесть, — обескураженно произносит Егор, как только я нацепляю на него пестисы.

— Итак, соберитесь, Егор Викторович. Загадка номер три: в две руки беру, между ног сую, пять минут потею, а потом балдею.

— Ты озабочка, Синичкина. Суй уже, — не выдерживает Егор и начинает смеяться. — Все уже давно готово под тобой.

— Это велосипед, между прочим, извращюга. Ну раз снова не ответил, получай аксессуар номер три, — достаю из пакета кожаный ошейник.

— Так, нет, я на это не согласен, — отворачивается Юсупов, но все же после нескольких попыток поддается мне. Как только я надеваю на него ошейник мы синхронно начинаем ржать как лошади. До слез.

— Можно я сфоткаю, пожалуйста.

— Нет!

— Ну, пожалуйста, — умоляюще прошу я и тянусь к мобильнику. — А можно я тебе еще кляп в рот вставлю?

— Видала? — показывает мне фигу.

— Окей, хоть так. Поржем потом, — делаю пару снимков и откладываю мобильник на кровать.

— Все, снимай с меня все это.

— Так быстро?

— Живо.

— Ладно, ладно, — соглашаюсь я, целуя Юсупова в губы.

Начинаю рыться в пакете в поисках коробочки с ключом от наручников, но ни фига не нахожу. Егор, видя мое замешательство, начинает хмуриться. Вскакиваю с кровати и подхожу к чемодану. Начинаю искать ключ в карманах, но там его тоже нет.