Онлайн книга «Политрук. На Ржевском выступе»
|
В темноте нарисовался Пашка в мешковатом камуфляже. – Тащ командир, – развязно начал он, – па-азвольте доложить… – Смирно! – рявкнул я на импульсе раздражения. Ломов от неожиданности застыл, как мумия в саркофаге. – Как стоишь? – Мои губы дергались, выцеживая речь: – Руки по швам! Павел вытянулся во фрунт. – Мы тут не в гостях, красноармеец Ломов, а навсегда! Идет война, а вы с Темой никак не нарезвитесь. Через полчаса выходим на задание! К тебе я приставлю Ходановича, а к тебе, красноармеец Трошкин, Якуша. Забудьте про двадцать первый век! Его нет и не будет еще полста лет с гаком! А тридцать минут спустя нас всех ждет не увеселительная прогулка вроде пейнтбола, а ночной бой. Я видел, как лихо вы тренировались со старшиной. Молодцы! Только сегодня вам придется колоть и резать не чучела, а живых фрицев! Ножиком по горлу! В печенку! Доходит? Даже в потемках заметной стала бледность на бритых щеках «гостей из будущего». – Я думал… – заныл Артем, но тут же подтянулся: – Разрешите спросить, товарищ командир! – Слушаю, – буркнул я, чуток остывая. – Мы думали, нам «наганы» дадут, с этими… ну, как их… глушители такие… – С «БраМитами», – брюзгливо подсказал Ломов. – Во-во! – Револьверов мало, – неохотно ответил я, – как и глушаков. И там еще патроны нужны с уменьшенной навеской пороха. Короче, с «наганами» пойдут опытные стрелки, а вам выдадут трофейные «режики» – кинжалы, снятые с эсэсовцев. – Буду резать, буду бить… – забормотал Трошкин, понурясь. – Будешь, Тёма! – жестко обронил я. – Будешь! Не можешь – научим, не хочешь – заставим. Орднунг унд дисциплинен! – Посмотрел на циферблат и добавил: – Выходим через двадцать минут. * * * Ночь выдалась ясная – звезды в вышине мерцали гроздьями, но их зыбкого сияния не хватало, чтобы рассеять тьму. Тугая непроглядная чернота заливала все вокруг, как осьминожья сепия, как китайская тушь – да с чем ни сравни, всё верно. Хоть с сырой нефтью. Ориентировались мы по памяти и тактильным ощущениям. Нашарили промоину – миновали на карачках. Нащупали дорогу, заросшую травой – пересекли… Я осторожно, «по-индейски», – опираясь на руки и пальцы ног, чтобы пузом не шуршать, одолел травянистую колею. Рядом пластался Иван Годунов, сержант-разведчик. – Тут «колючка» шла в два ряда, – зашептал он, не поднимая головы. – Спасибо «Юнкерсу», обронил бомбу, расчистил проход! А то ведь чего удумали – проволокой цепляли за мины! Чуть потянешь – и хана… – Кусачки прихватил? – Да, товарищ командир! – Выдвигаемся… Мы с сержантом как ползли, так и съехали в воронку, до сих пор вонявшую кислым дымом. Дождавшись, пока вся группа сползется, я тихо проговорил: – Иван – за мной, а вы все за ним, как договаривались. Ни на полшага в сторону, иначе разметает всех! Лев, вешки не забыл? – Со мной, товарищ командир! – обиженно прогудел старшина. – Да тише ты! Втыкай на каждый шаг. Ты – слева, Иван – справа. За мной… Я выбрался по сыпучему откосу и снова ощутил под руками мягкую, вянущую траву. Вблизи самой воронки мин не было – сдетонировали, но стоило мне одолеть метров пять со скоростью задумчивой черепахи, как потянуло опасным «сквозняком». «Сквозило» у меня в голове. Я осторожно вытянул руку влево – «задуло» сильнее. Противопехотная. Метра полтора до нее. По правую руку «задышал» еще один ВОП – этот выглядывал поближе. Я сместился и продвинулся еще на шаг. «Дунуло» в лицо. Слабо, метров с двух. Подвинувшись, боязливо обогнул мину. Здоровая дура… Противотанковая. – Что? – шепнул я, ощутив прикосновение к сапогу. – Это я так, товарищ командир… Сверяюсь. – А-а… Иван, впереди «шпрингмины» очень плотно сидят, не обойти. Проползем, но только носом в подошвы! Понял? Ни локоть не выставлять, ни носок! – Понял, товарищ командир… Я протиснулся между двух опасных железяк, начиненных тротилом или мелинитом. «Дуло» так, что пот катился по лицу. Еще шаг… Еще два… Пять… Десять… Луч прожектора полыхнул в стороне, но я мигом уронил лоб на обратную сторону ладони, носом втягивая прель от корней травы. Голубоватый свет скользнул по спине, описал дугу, умывая сиянием каждый бугорок, и погас, обваливая еще более плотную тьму. «Это фигня…» – думалось мне. Тут луга с перелесками, а вот за Полунино опять лес встает. Так немецкие саперы приучились засеки готовить в подарок наступающим – срубали деревья на высоте человеческого роста. Остовы заостряли кольями, а стволы укладывали макушками на север и восток. Да еще минировали завалы, швайнехунде недоделанные, опутывая колючей проволокой или вовсе спиралью Бруно. Ухватишься ненароком – разрежет до кости. А тут – лепота! Ползи себе да ползи… Я вытянул руку вправо – пусто. Влево – не «дует». – Всё! – прошелестел мой голос. – Прошли! «Нейтралка»! Группа разграждения, вперед! – Вытянув ладонь перед собой, сосредоточился. – Проволока не под током! – Ага! – повеселели саперы, проползая первыми. Их было четверо, с бывалым сержантом Косенчуком. Группа канула в темноту, не издавая даже слабого шелеста, но не задержалась. Вскоре трава передо мною качнулась и шепнула голосом красноармейца Будаша: – Проход готов, товарищ командир! – Группы прикрытия, вперед! Не отрываясь от земли, я проводил группы на слух. В каждой группе – по пять бойцов. В пятерке Ходановича пыхтел Ломов, а под командованием сержанта Якуша сопел Трошкин. Тёмка отчетливо трусил, угодив в моральный переплет. Он даже не так собственной смерти боялся, как чужой. Переступить через табу – и убить врага… Почти невмоготу! «Мне будто легче…» – мелькнуло в голове. – Надо, Тёма, надо! – прошептал я, забывшись. – Чего, товарищ командир? – не понял Годунов. – Это я не тебе… – А-а… – Прикрытие на месте! – За мной… Группа захвата потянулась вперед, минуя разорванные плети колючки, и я оглянулся. Лица разведчиков не белели в темноте – косые полосы сажи с вазелином смазали их, растворяя четкий силуэт. Практиковалась ли подобная маскировка в этом времени или я занес лайфхак из будущего? Да какая разница! Главное – польза… Не знаю, почему, но именно сейчас у меня получилось уразуметь, прочувствовать всю надрывную сложность Сычевско-Ржевской наступательной операции, или как ее там назвали в Ставке Верховного главнокомандования. 9-ю немецкую армию Моделя, что закогтилась подо Ржевом, приходилось буквально выколупывать, выдирать из нашей земли, оттесняя прочь. Все подходы к «городу-бастиону» превратились в настоящий укрепрайон с глубоко эшелонированной обороной. Линии траншей полного профиля, артиллерийские и пулеметные позиции, ДОТы и ДЗОТы, противотанковые рвы, минные поля, ряды за рядами столбов, обтянутых колючей проволокой… |