Книга Пангея. Книга 2. Подземелья карликов, страница 35 – Дмитрий Колодан

И в то же время она была совсем другая. Ее точно нельзя назвать куклой: в каждом движении, повороте головы или легком взмахе руки сквозили сила и власть. Женщина полулежала на ложе, усыпанном лепестками цветов. За ее спиной стояли две девушки с высокими кувшинами.

— Приветствую вас, путники, — голос царицы журчал как ручей.

— М… Добрый день, — сказал Вим, резонно решив, что теперь вся тяжесть переговоров ложится на его плечи. Белка не понимала язык амазонок.

Он откашлялся. Будучи анархистом в душе, Вим чувствовал себя неуютно рядом с людьми, облеченными властью. Но чего не отнять — Вим был вежливым анархистом.

— Приветствуем вас, ваше высо… величество или как там правильно? Меня зовут Вильгельм, а это — Белка. В смысле, у нее такое прозвище, а настоящего имени она еще не получила.

— Вильгельм… — протянула царица. — Какое интересное имя… Вильгельм…

У нее получалось что-то вроде «Филихельм».

— Отец придумал, — чуть виновато сказал Вим. — В честь Гауфа и младшего из братьев Гримм.

Царица снисходительно улыбнулась, словно знала, о ком идет речь. Хотя до рождения великих сказочников оставалось еще не одно тысячелетие.

— Мое имя Рашти, — сказала она.

Вим почувствовал толчок в спину и невольно шагнул ближе. Или ему полагалось поклониться? На всякий случай Вим кивнул — амазонки за спиной выглядели грозно, да и копий своих не опустили. Рашти это заметила.

— Не волнуйтесь, дети мои. — Царица подняла руку. — Думаю, эти путники не желают нам зла… Ведь так?

Глаза ее лукаво блеснули.

— Что вы! — поспешил сказать Вим. — Мы вообще…

— Вы голодны? — перебила его Рашти.

— Ну как сказать… Если учесть тот факт, что я вообще не помню, когда ел последний раз, пожалуй — да. Чуть больше, чем чертовски.

Царица кивнула со всей полагающейся по статусу снисходительностью.

— Садитесь, — Рашти указала на стол. — Не стесняйтесь. Вы проделали большой путь, и вам нужно набраться сил.

Улыбка ее была ласковой и доброй. Пожалуй, слишком.

— Она предлагает нам поесть, — сказал Вим Белке. — И я настоятельно советую тебе не отказываться.

Девочка вздрогнула и посмотрела на Вима так, словно впервые его увидела. Но, кажется, к ней возвращался дар речи:

— К… Кто эта женщина?

— Она у них вроде вождя, — пояснил Вим.

— Я вижу, — сказала Белка. — Но кто она? Тут всюду лед, который не тает. Это Владычица Льда? Но тогда почему здесь тепло и цветут цветы?

Взгляд Рашти метнулся к девочке.

— Прости, моя юная странница, я не понимаю, что ты говоришь.

— Она говорит, что у вас очень красивый город, — поспешил сказать Вим. — Особенно ей понравились… хм… некоторые цветы.

Он повернулся к Белке и зашептал:

— Никакая она не Владычица Льда! Эта дамочка и слыхом не слыхивала о твоих сородичах. И вообще — кругом не лед, а стекло.

По лицу Рашти скользнула тень, и Вим быстро заговорил:

— Простите. Она немного стесняется. Первый раз на приеме у королевы, знаете ли. Да и манерам она не обучена.

— Эта женщина… Она не такая, как кажется, — сказала Белка.

— Не надо стесняться, юное создание, — улыбнулась Рашти. — Это лучшие фрукты из моих садов. Я сделала их сама. Ешьте, не бойтесь. Мои дочери нальют вам вина.

Послышался треск электрического разряда. Короткая молния сорвалась с копья амазонки и ударила в землю. Может, и случайность, но…

— Пойдем, — зашептал Вим Белке. — Не хочу, чтобы эти дамочки загнали нас туда силой.

Он повернулся к королеве.

— Вина, пожалуй, не стоит. Моя спутница слишком юна, а алкоголь вреден для детского организма.

Лицо Рашти стало печальным, словно она не на шутку расстроилась. Вим за руку втащил Белку в беседку и чуть ли не заставил девочку сесть. Сам по-турецки сел рядом, широко улыбнулся царице. И вдруг понял, что совершенно не хочет есть. Не хочет, да и не может. И вроде уже не отказаться — невежливо и опасно, но Вим не сомневался: сейчас любой кусок встанет ему поперек горла. Он взглянул на чудо-фрукты. Что значит «сделала их сама»? Не сорвала, не вырастила, а именно сделала?

Королева смотрела на него с любопытством. Как ученый на подопытного кролика, который вот-вот проглотит ампулу с ядом.

Вим заставил себя съесть какую-то ягоду и совсем не почувствовал вкуса. Белка же и вовсе ни к чему не притронулась.

— Вам понравилось?

— М-м… Очень вкусно, — соврал Вим. И тут же проклял себя за ложь: пришлось тянуться за второй ягодой. — Никогда не пробовал ничего подобного. Как называются эти ягоды?

— Никак, — вздохнула Рашти. — Я так устала, когда их делала, что не смогла придумать название. Берите еще, не бойтесь! Эти растения не кусаются.

Рашти рассмеялась. Однако Белка, судя по взгляду, думала иначе. Девочку можно понять — если тебя пытался съесть цветок-людоед, и на ромашку будешь смотреть косо. Вим взял фрукт, формой похожий на яблоко, цветом же — на перезрелый баклажан. Упругая кожура слегка прогибалась под пальцами. Вим почувствовал себя как эскимос, которому впервые в жизни дали банан. Ну и как, спрашивается, такое едят?

— Красивый у вас город, — сказал он. — Очень интересная и необычная архитектура. Как называется это место?

У самого Вима имелось несколько версий — Эдем, Авалон, Опар… Место напоминало их все разом и по отдельности.

— Разве это город! — вздохнула царица. — Здесь нет и тени величия настоящего города. И имя у него простое — Рашти.

— Такое же, как и у вас?

— Вы наблюдательны, Вильгельм, — сказала царица. — Да, этот городок назвали в мою честь.

Вим вертел в руке темно-лиловое «яблоко», не решаясь его надкусить.

— Городок? А разве есть еще другие?

Рашти смерила его взглядом. На секунду Виму показалось, что в глазах царицы что-то сверкнуло, словно рядом кто-то чиркнул спичкой — и вспышка отразилась в зрачках.

— Возможно. Быть может, мы не единственные, кому удалось спастись. Но ведь это вы пришли оттуда, и вы должны мне рассказать. Какие вести вы мне принесли?

Вим растерялся.

— Мы… Я? Не знаю, что и сказать…

— Как вы попали в мой город?

— Мы открыли ворота, и так получилось, что пришлось через них пройти. А вели они прямиком в ваш сад.

Глаза Рашти словно заволокло туманом.

— Открыли ворота?

— Запустили механизм, который в свою очередь активировал линзу, — начал Вим, но по лицу Рашти догадался, что она не понимает, о чем он говорит. Постарался объяснить: — Ну, линзу — узловую точку искривления пространственно-временной ткани.