Книга Предпочитаю брюнеток, страница 44 – Галина Джулай

Самое главное, сообщить эту новость Даше. Только не затягивать, чтобы она не чувствовала себя обиженной. Тем более мы только-только наладили отношения. Принял решение, перед отъездом домой заехать к дочке.

Вернулся в квартиру. Александра проснулась и уже колдовала на кухне.

— Привет, моя хорошая, — я подошел со спины и обнял свою девочку.

— Привет. Ты куда уже с утра успел пропасть?

— Были срочные дела. Кстати, мы вечером идём в ресторан. И возражения не принимаются.

Александра приняла моё предложение. Я в этом и не сомневался, но всё равно было очень приятно услышать её "Да". Дома, когда легли спать, я решил поставить Александру в известность, что хочу поговорить с Дашей уже завтра.

— Мне страшно, — она прижалась ко мне, положив голову на мое плечо.

— Я не хочу повторять ошибок. Возможно, если бы мы ей сказали про нас сразу, мы бы избежали той ситуации, в которую попали. Сейчас, конечно, говорить об этом не имеет смысла, но чем раньше она узнает, тем лучше.

— Может ты и прав, — ответила моя заноза.

Уехать от Александры пришлось пораньше, нужно было быстрее вернуться домой, а ещё успеть поговорить с дочкой.

* * *

— Доброе утро, дочь. Надеюсь, я тебя не разбудил?

— Нет. Что-то случилось?

— Я под подъездом. Сейчас поднимусь.

Отключил звонок и отправился к дочке. Даша открыла дверь в пижаме, из кухни вышла Маша.

— Здравствуйте, Андрей Александрович. — поздоровалась она.

— Здравствуй, Маша, — она хотела уйти, но я остановил. — Маша, останься. Девочки переглянулись.

— Может пройдёшь? — кивнул и отправился в гостиную.

Девчонки присели на диван. Я сначала тоже присел, но потом встал, не в силах сдержать волнение.

— Я хочу, чтобы вы узнали первыми… И от меня, — Даша заметно напряглась. — Вчера я сделал предложение Александре, и она ответила согласием, — Маша заулыбалась, Даша сжала кулачки до побелевших костяшек и старалась смотреть куда угодно, только не на меня. — Но это не все новости, — теперь я обратился только к дочке. — Даша, она беременна.

Даша замерла. Мне кажется даже дышать перестала, а потом, ничего не сказав, ушла в комнату.

— Я за вас рада, правда, — с улыбкой сказала Маша. — Поздравляю!

— Спасибо, — улыбка получилась натянутой.

Какое-то время смотрел в сторону комнаты Даши, раздумывая пойти за ней или нет. Решил пойти, но Маша меня остановила.

— Не сейчас, — помотала она головой. Я кивнул.

— Тогда, я, наверное, пойду, — Маша проводила меня до дверей.

— Всё будет хорошо.

— Спасибо, Маша.

И я уехал с надеждой, что так и будет.

Даша

Я проснулась от настойчивых Лёшиных ласк. Его руки бесцеремонно блуждали по моему телу, забираясь под пижамную майку.

— Привет, девочка моя, — проговорил Лёша, почувствовав, что я уже проснулась.

— Привет, — слегка хрипловатым голосом, после сна, ответила я. Лёша перевернул меня лицом к себе и легонько поцеловал в губы. — Который час?

— Самое время просыпаться, — улыбнулся он, потом разместился между моих ног, задрал майку и стал покрывать поцелуями мой живот, потихоньку поднимаясь к груди. Я терпеливо принимала его ласку.

Нас отвлек мой телефон. Удивилась, увидев на дисплее папин номер. Еще больше удивилась узнав, что он под подъездом и сейчас поднимется.

Соскочила с кровати, и как была в пижаме, так и пошла встречать папу. Выходя из комнаты обернулась:

— Леша, побудь здесь, пожалуйста.

— Хорошо, — он поудобнее улегся в кровати, положив руки за голову.

Задержала взгляд на его теле. Всё-таки, он красивый. Послала ему легкую улыбку и пошла в прихожую. Как раз вовремя, так как папа позвонил в дверь.

— Привет, — обняла его. — Ты как в подъезд прошел?

— Повезло, кто-то выходил.

Из кухни вышла Маша, поздоровалась с папой и хотела уйти, но он попросил её остаться.

Опять предчувствие, чего-то не очень хорошего, скреблось где-то за грудиной. Папа был взволнован, но при этом выглядел счастливым. Мы присели на диван. Он тоже сначала сел, но потом поднялся. Спрятав руки в карманы брюк, он заговорил. Но лучше бы он молчал. Первая новость выбила из меня дух, а вторая просто добила. Если с ней я могла конкурировать, то с ребенком это будет невозможно. Сжимая пальцы до белых костяшек, и прикусив щеку, чтоб не позволить своим эмоциям выплеснуться наружу, я сидела на диване и мечтала, чтобы он сказал, что это шутка. Глупый розыгрыш.

Но со мной такое не прокатывает. Правда всегда больно бьет не только по голове, но и делает дыру в моей груди еще больше. Мои силы на исходе. Я так устала бороться, всех понимать, быть хорошей, веселой подругой и дочерью…

Я молча покинула комнату, стараясь не сорваться на бег и не разреветься при папе. Он не поймет моих чувств. Будет убеждать, что у меня появится брат или сестра и это замечательно.

Может быть, в какой-нибудь, другой вселенной или параллельном мире, это и так… Но не здесь…

Я закрыла дверь своей комнаты и сползла по ней на пол. Слезы сдерживать я уже не могла. Мне было больно, страшно, да просто плохо. Ужасно плохо.

Леша подскочил с кровати и подошел ко мне:

— Дашенька, девочка моя, что случилось?

Я ничего не могла сказать, боялась, что если из меня вырвется хоть звук, то он превратится в истерику. Поэтому просто покачала головой, давая понять, что говорить сейчас не хочу.

Леша легко поднял меня на руки и отнес на кровать, но ложить не стал. Сел сам, а меня посадил на свои колени. Гладил меня по спине, по волосам, и все время повторял:

— Все будет хорошо. У тебя есть я. Слышишь? Я буду рядом, всегда. Ты — моя девочка. Я не позволю тебя обижать. Никому не позволю. Я с тобой, моя девочка. Все хорошо.

Мне очень хотелось, чтоб это так и было. Мой мир стоявший на зыбучих песках наконец-то провалился.

Больше всего мне хотелось, чтобы меня любили, такой, какая я есть. Без маски счастливой девочки, которая может поддержать любой кипиш. Я не хотела быть больше солнышком, которое одаривает всех теплом. Из меня вылезала вся боль, что скрывалась и накапливалась годами. И как с этим справляться, я не знала.

Но крепкие мужские руки, что обнимали меня сейчас, дарили надежду. И я хваталась за неё. Его не испугали мои слёзы, он по-прежнему был единственным, кто проявлял столько заботы по отношению ко мне. Мой спасательный круг, без которого я утону в своей темноте, в своих страхах.

Я решилась: