Книга Предпочитаю брюнеток, страница 71 – Галина Джулай

— И где её искать?

— Будем ждать.

Ждать. Опять ждать. Это просто невыносимо. Вернулся к Михе. Уселся на переднее сиденье и уставился на двери здания. Нервно постукивая ногой и стуча пальцами по колену. Конечно, Андрей Александрович прав, но бля, как можно просто сидеть? Я и так жду почти сутки.

Каждая минута приравнивается, нет не к часу, она длиннее целого дня.

— Эй, друг, остынь, — говорит Миха. — Мы всё сделаем. Не накручивай себя.

В ответ лишь кивнул и крепко сжал челюсть. Не хочу наговорить гадостей. Миха тут не при чём.

К часу из здания стали выходить люди. Видимо, спешили на обед. Это заставило меня сесть ровнее. Дашино появление я предчувствовал что ли… Был уверен, что она тоже сейчас появится. Прошло еще невероятно долгих десять минут, которые я пялился в окно. И вот она выходит.

Красивая, потрясающе красивая. А рядом, держа её за талию, идёт хмырь. Первый порыв, выскочить из машины и броситься к ним предотвратил Миха, схватив меня за плечо, когда я уже открыл дверь.

— Не торопись, — твёрдо говорит он. Остаюсь сидеть на месте.

Чувствую себя хреново, потому что хочу быть там, рядом с Дашей. А не сидеть и наблюдать как к ней идёт отец.

Даша

В кабинете юристов находилось четыре человека и все мужчины. Леша познакомил с главным из них — Германом, и недвусмысленно дал понять, что я его собственность и поползновения в мою сторону он не потерпит. Такое ощущение, что все только этого и хотят. Бред.

Немного пообщалась с людьми, с которыми мне предстоит провести ближайшие три недели. Герман рассказал, в чём будет заключаться моя работа, я же показала свои документы, среди которых был дневник практики с основными темами отработки. "Сделаем"- заявил Герман.

Пока дела мне не нашлось, я решилась пройтись и ознакомиться с устройством офиса. Наш кабинет находился на четвёртом этаже. Рядом был кабинет айтишников и снабженцев. Основное пространство занимали мелкие менеджеры, которые сидели в стеклянных кабинках. Ещё на этаже была небольшая кухня и комната отдыха, с двумя большими диванами и большим количеством цветов. Подсобные помещения и в конце коридора туалеты. Туда я и зашла в надежде спрятаться ото всех.

Настроение было упадническое. Я могу сейчас уйти. Но куда? С собой нет телефона, ключей от квартиры, как оказалось и кошелька тоже. Хотя я помню, что положила его в сумку.

Далеко я уйду пешком? И какие будут последствия?

Я тупо глазела на своё отражение, словно оно могло мне что-то подсказать. Дверь открылась:

— Это бесполезный разговор, — услышала я девушку, кажется Наташу, дочку большого босса. — Не звони больше, — кому-то отчеканила она и отключила вызов. А потом подняла глаза и встретилась с моим взглядом в зеркале.

— Привет.

— Привет.

Девушка мнётся, бросает на меня взгляды, словно хочет что-то сказать, но не решается. Она моет руки, поправляет рубашку и собирается уходить. Но в дверях разворачивается.

— Я знаю, это не моё дело, но, если я промолчу, я себе не прощу, — говорит, подходя ко мне. — Ты правда его невеста? — спрашивает она.

А я даже не знаю, что ответить. Опускаю глаза на руку, на которой снова одето кольцо. Он одел его в машине, перед тем, как мы поехали сюда.

— Понятно… — девушка смотрит на мою руку, закусывает губу, словно борется сама с собой. А потом развязывает узел на рубашке и снимает ее. Плечи и руки усыпаны синяками, они свежие, почти такие же яркие, как и мои. Девушка разворачивается ко мне спиной, и я вижу букву "П" из таких же синяков.

— Это значит "Птичка", он так сказал, — говорит Наташа, не оборачиваясь.

У меня в горле такой ком, что я не только сказать что-то не могу, даже вдох сделать не могу.

Прикрыв ладошкой рот, сдерживаю всхлип. Господи, как же это ужасно, противно и мерзко. Наташа оборачивается ко мне, надевая рубашку обратно.

— Он ужасен, — говорит она. — Беги от него, — и тут меня прорывает.

Я начинаю плакать. Нет, не плакать — реветь. Девушка быстро бежит к двери и закрывает её на замок. Возвращается ко мне.

— Эй, ты чего? — трясет она меня. — Как тебя? Слышишь, успокойся.

На то, чтобы хоть немного успокоиться, уходит минут десять.

— Прости, — шепчу я охрипшим голосом.

— За что? Это ведь я тебя довела.

— Нет, — мотаю головой. — Просто мне так страшно. И даже поговорить ни с кем не могу. Он отрезал меня от мира. Забрал телефон, кошелёк и даже ключи от моей квартиры. Вчера избил моего любимого парня, и я даже не могу узнать, что с ним.

— Как же ты стала его невестой?

— Он умеет быть хорошим, — грустно улыбаюсь. — Он появился не в самый лучший период моей жизни, тогда мне казалось, что он идеален. Но оказалось — показалось, — горько усмехнулась и развела руки в стороны.

— Да, пыль в глаза пускать он умеет, — девушка вздохнула, присела на столешницу с умывальниками и сложила руки на груди.

— Они совсем свежие…

— Да, в субботу.

В субботу. Тогда, когда я сбежала. В субботу, когда я думала, что моя жизнь налаживается. А эта девочка попала в его лапы…

— Он… — не знала, как сказать, как правильно задать вопрос. — Он больше ничего..?

— Нет, — качает головой. — Не могу сказать, что было ужасно. Он не бил, не издевался, по крайней мере физически… Кроме этих дурацких меток, — с облегчением выдохнула.

— А тебя?

— Нет. Он был уверен, что я девственница. Поэтому не спешил.

— А блузка застегнута… — снова грустно улыбаюсь, на слова прозорливой девчонки. Она понимает всё без слов. — Я могу чем-нибудь помочь? Тебя, кстати, как зовут? Прости, я не запомнила.

— Ничего. Даша.

— Наташа, — она улыбнулась. — Так могу я помочь?

— Не знаю, — честно отвечаю я. Снова слезы текут по щекам.

— Хватит, приводи себя в порядок и пойдём выпьем кофе, — командует подруга по несчастью.

Так и делаю. Наташа достает из сумки влажные салфетки и пудру. Я как могу, поправляю макияж.

Девушка здесь, как рыба в воде, она ведет меня на кухню и делает нам кофе.

Просит сотрудниц, что хотели выпить чай, покинуть помещение. Её слушаются, и мы остаемся одни.

— Тебя здесь все знают? — задаю вопрос после того, как она отправила двух девушек восвояси.

— Да. Папочка любит поиграть в большую дружную семью, — говорит она скривившись и сморщив носик.

— Вы не ладите? — она вздыхает, отставляет чашку и долго смотрит куда-то в сторону. — Извини…

— Нет, всё нормально. Он решил выдать меня замуж. Просто потому, что это выгодно его компании. Он выбрал мне мужа и сегодня привёз сюда с ним познакомиться. Они всё решили, за меня. Понимаешь? А мне только неделю назад исполнилось восемнадцать. Он хочет, чтобы я вышла замуж в восемнадцать! Нормальный отец пожелает такое? — возмущалась Наташа. — Я и в клуб пошла, чтобы ему насолить, — уже с другой интонацией, с какой-то грустью продолжила она. — Думала, что всё это, — неопределённо махнула рукой, но я поняла, что она про следы на теле. — Отобьет охоту у моего жениха. Но, блин, это не сработало. Кроме гнева папочки, я ничего не добилась.