Онлайн книга «Элина и Орбус»
|
– Мы будем просить Богиню-Мать, – предложила Флорентина. – Лилит-Алимту. Темную госпожу, – вклинил Эфтан. – Темную богиню Нефтиду, – высказался Тенебриус. – Кали, – предложила Лайма. – Мать-Землю (хотела сказать Аллессандринию, но помнила, что это имя нельзя называть другим)! – Столько вариантов, – заметил Эфтан. – Богиня многолика, – ответила Флорентина. – Я так понимаю, здесь сторонники Богини. – подытожил Тетрахромбиул. – Разве могло бы быть по-другому? – удивился Тенебриус. – Будем просить в темном аспекте. На убывающую луну. – Почему не в светлом? – спросила я. – Луна скоро пойдет на убыль, а мы вмешались в темное дело. И просить надо у темных богов, даже если они и женственные. Я не стала возражать. Думаю, эти умные люди знают, что делают, а у меня нет своего мнения на этот счет. – А Фотинна тоже будет проводить ритуал? – спросил Тенебриус. – Да, с учениками. С теми, кто был ночью, и кто уцелел. Или уцелеет. Тело может быть живо, а душа уже в плену у демонов. Вот потому она тоже проведет ритуал. – Ответил Эфтан. – Нам не помешает? – спросила Фло. – Нет. Мастема свое забрал. Теперь только остались мы и они. Мы с Фотинной в хороших отношениях, вредить друг другу смысла нет. Ритуалы проведем каждый – свой. – Сегодня ночью Алайнна и Диндра будут в поезде. И, быть может, не доедут… – зловеще сказал Эфтан. Мне бы не понравились его слова, но мести с их стороны я тоже не хотела. Тетрахромбиул взял скрипку. Ну-ка, вспомним гимн Великой Матери? И принялся смычком извлекать из струн инструмента бодрую музыку. Первые аккорды были многообещающими[1]. И Тенебриус тихо и торжественно заговорил: О Кали! Ты любишь земли для всесожжения И я оставил свое сердце в одном из них, Что бы Ты могла танцевать в нем беспрестанно. В этот же момент Лайма начала напевать, а Фло и Зухра присоединились: Джеи Маха Кали, Джеи Ма Калика Кали Мата, намо нама Кали Мата, намо нама Тенебриус продолжал: О Матерь! Мое сердце больше ничего не желает! Пламя погребального костра горит там. И снова трио повторило несколько раз, словно действительно звучали заунывные голоса плакальщиц на похоронах: Джеи Маха Кали, Джеи Ма Калика Кали Мата, намо нама Кали Мата, намо нама Закончил это торжество Тенебриус хриплым голосом, восклицая: Джей Калика! Джей Кали! В твоей левой руке ключ к бесконечной победе Маха Кали, к нам прииди! Джей Калика! Джей Кали! Махапралайя освободит наши души Маха Кали, к нам прииди! Эфтан зачехлил скрипку. Ну вот, немного и подготовились к сегодняшней ночи Йултада. – Сейчас найду некоторые наши заклинания и молитвы, и мы направимся к Фотинне. Он отнес футляр с инструментом в кладовку, затем удалился в свою комнату. * * * – Нашел. Собираемся. Мы оделись, взяли снаряжение. Зухра поцеловала Эфтана в щечку, грустно посетовав: Опять на ночь нас покидаешь. Хоть завтра вернись домой. – Не грусти, дорогая! Завтра как штык буду и больше не уйду. И помни! Все мои гимны и стихи – посвящены тебе. Зухра, вытерла слезу с щеки и закрыла за нами дверь. * * * – А Вальдемарт так и не пришел. Интересно к Фотинне придет? – спросила Лайма, – она же ждет гостей. – Кто его знает. Но что не пришел правильно, – ответил Тетра. – Я точно видела. Они хотели сожрать его душу. Просто принести в жертву душу и нет человека, – произнесла Лайма. – Тогда других жертв не было бы. – Сообщил Тетрахромбиул. И добавил, – наверное. Воцарилась небольшая пауза. Мы молча шли, протаптывая тонкий слой снега. Эфтан абд Тетрахромбиул еще что-то пытался с присущей ему жизнерадостностью рассказывать про архетипические образы города Хувал, древних божков этой местности, фаллические и физические (старательно выговаривая «ф» как «пф» в немецком говоре) символы оных, но дальнейшая часть рассказов его мне уже не запомнилась. Мы ехали подземными дорогами, трамваями, извозчиками. В середине пути Лайма нас покинула, обещав, что все-таки еще встретится с нами завтра. – Ты разве не поедешь с нами? – удивилась я. – Нет, мне совсем в другую сторону. Тем не менее, она дождалась, пока подъедет наш вагончик. Мы быстро взобрались по лесенке в салон. Лайма помахала нам рукой, после чего направилась к противоположной платформе. Смутно помню, как мы добирались. Вот уже идем по сельской местности. Покрытые снегом крыши одноэтажных домов с верандами, заборы, где-то лают собаки, за изгородями – обнаженные стволы садовых деревьев, убеленные снегом, кое-где ели. Знакомая, милая моему сердцу обстановка. В отличие от высоких зданий города. – Деревня? – спрашиваю я. – Как в Зниче. – Нет, это тоже Хувал. Удаленный закуток, где сейчас обитает Фотинна. Впрочем, знаешь, Знич тоже не всегда считался деревней. Такой же древний город, скажем, как Хувал или Черноград. Дверь открыла незнакомая девушка. – Вы к Фотинне? – Да. – Проходите, пожалуйста. За прихожей следовала кухня, из которой дверь вела в зал, который тоже был проходным. Его Фотинна и занимала. – Рада, что пришли. – Поприветствовала она нас. И мне показалась, что она была более теплой, более человечной что ли (несмотря на все отрицание ими такой вещи, как «человечность»). В отличие от общения с Алайнной и Диндрой я не чувствовала от нее холода и пустоты. – Садитесь, отдохните, или можно на кухню пойти, перекусить. Я присела на диван, он был разложен, сняла рюкзак. Прилегла, раскинув руки. Хорошо. В комнате царил приятный полумрак. Зал оказался весьма просторным: диван у стены, напротив него, на достаточном отдалении стол, как раз между двумя окнами. В торцевых стенах – двери. Одна – на кухню, другая – в соседнюю комнату. – Готовы к ритуалу? – Спросил Тетрахромбиул Фотинну. – Да, жду, когда мои ребята придут. А вы? |